Вознесение опустилось на Нью-Йорк облаками белоснежной вишни и сирени. Манхэттен расцвел. Вернувшаяся из паломничества по континентам в лиловом облачении из веток сирени пребывала в Знаменском синодальном соборе на перекрестке Ист 93-й улицы и Парк Авеню. Это здание в середине 50-х годов прошлого столетия подарил перебравшемуся из Европы Архиерейскому Синоду Русской Зарубежной Церкви благотворитель Сергей Семененко. Второй Предстоятель Зарубежной Церкви митрополит Анастасий (Грибановский) когда-то помог юноше с документами на выезд. Господин Семененко вырос, стал банкиром и вернул «долг».

Пятый первоиерарх - Митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Лавр, говорят, согласился занять высший в Церкви пост при одном условии - жить он останется в дорогом его сердцу Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле на севере штата Нью-Йорк.

В мае 2008-го русское зарубежье еще переживало кончину . Еще никто не знал, что через полгода не станет и . Прибывший из Австралии первый заместитель почившего иерарха архиепископ Иларион (Капрал) остановился в гостевой комнате Синода. Спустя два дня он будет избран на пост Предстоятеля Русской Зарубежной Церкви, а на Вознесение состоится интронизация, которую в зарубежье называют старым русским словом - настолование. Секретарь Синода выйдет с мантией и белым клобуком. Прозвучит троекратное « Аксиос!»

Из полученной в синодальных кулуарах информации о новом первоиерархе журналистов больше других привлечет одна, которую и поставят в заголовок: «Добрый человек из Нью-Йорка». Автор слегка переиначил фразу, которая действительно имела место быть: до отъезда в Австралию владыку Илариона, тогда епископа Манхэттенского, и правда называли «добрым человеком… из Манхэттена». Говорят, что безработные и бездомные выходцы из России часто находили приют и помощь через владыку Илариона.

В отцветает вишня и скоро распустится сирень. Пасху 2013 года митрополит Иларион отслужил в Нью-Йорке при « Путеводительнице» русского рассеяния, и вскоре после Светлого Христова Воскресения отметит пятилетие в должности предстоятеля.

Ваше Высокопреосвященство, пять лет Вы возглавляете Русскую Зарубежную Церковь в составе единой Русской Церкви. Что, на Ваш взгляд, дали эти годы единения?

Оглядываясь назад, я думаю: с чего же начать? Могу говорить о ежегодном, можно сказать: возвращении на свою историческую родину нашей Путеводительницы - Курской-Коренной иконы Пресвятой Богородицы и ее паломничествах по разным епархиям России, Украины, Казахстана, а в этом году святой образ впервые отправится во Владивосток и Японию.

Могу рассказать о преподавателях, монахах, священниках, которые приехали из России, Украины, обогатив наши православные традиции. И этот обмен продолжается и расширяется. О сотнях студентов и молодых людей, которые ежегодно отправляются в Россию и бывшие страны СНГ не только для встреч со своими ровесниками, но и реально потрудиться - восстанавливать русские святыни на Соловках и в Тихвине.

Мог бы рассказать об изданиях, отснятых фильмах, возвращенных архивных документах. О всезарубежных съездах, совместных молодежных паломничествах… О заключенных браках и уже родившихся в этих семьях детях на разных континентах. Да обо всем этом вы сами можете почитать в Интернете. Но всего этого не могло быть без нашей совместной молитвы у Престола Божия, духовного обогащения евхаристическим единством с Церковью-Матерью, ее епископатом, духовенством, мирянами. Как у всех людей, у нас могут быть разные взгляды по некоторым вопросам. Важно, что единство нашей Церкви существует исключительно на основе и чистоты. И потому восстановление молитвенного общения Русской Церкви, пять лет которого мы отмечали в прошлом году, мы считаем событием историческим и за последние десятилетия самым главным.

- Вы сами часто приезжаете и служите в Отечестве, молитесь у родных святынь?

Гораздо больше святынь я посетил, когда был викарием в Нью-Йорке и епархиальным архиереем в Австралии. Сейчас только во время официальных церковных мероприятий нам удается послужить где-нибудь в Москве или Подмосковье, а раньше я имел возможность ездить по святыням России, Украины вместе с нашими паломниками из разных стран. В первый раз, епископом Манхэттенским, я приехал в Россию в 1990 году и за два месяца паломничества - июнь и июль - посетил Валаам и Санкт-Петербург, Киев и Почаевскую лавру, где познакомился с наместником архимандритом Онуфрием, нынешним митрополитом Черновицким и Буковинским. Тогда же впервые встретился со своими родственниками на Украине. У меня всегда было желание узнать больше о семейных корнях, о своих двоюродных братьях и сестрах, но я не надеялся, что моя мечта когда-нибудь сбудется. Со временем познакомился и с другими своими родными в России, с помощью генеолога из Санкт-Петербурга узнал о родственниках до десятого колена.

- Владыка, а как Ваша семья оказалась за пределами Родины?

Сам я родился уже в , а мои родители - в деревне Обениже Волынской губернии. Это маленькое село существует и по сей день в пределах нынешней Украины. Когда Волынь отошла к Польше, власти стали проводить политику ополячивания: в школах заставляли учить польский язык, в церкви старались ввести новый календарь.

Тогда отец предложил маме эмигрировать в Канаду, которой нужны были рабочие руки для освоения целинных земель. Там родились мои братья и сестры и я, самый младший. Дома мы говорили на двух языках - украинском и английском, а русский я освоил позже, когда приехал учиться в семинарию в Джорданвилль, в США. Как и большинство иммигрантов, мы вели «двойную» жизнь - канадскую и русскую, богатую традициями и духовным наследием, и никогда не разделяли наш народ на русских и украинцев: все считали себя одним народом.

Родители были людьми грамотными, но, как и все приезжие, постоянно жили в нужде: наша ферма едва позволяла сводить концы с концами, и отец постоянно искал работу.

Летом я помогал родителям на ферме: лет с восьми вместе с отцом трудился на косилке и сеновязалке. Потом уже часто самостоятельно работал на тракторе и комбайне, а лет с двенадцати стал управлять автомобилем. Как любому ребенку, монотонная работа мне надоедала, но когда подрос - благодарил родителей за то, что они с детства дали мне возможность познать труд и усвоить цену трудолюбия.

- За какие еще черты характера Вы благодарны родителям?

За гостеприимство, честность, скромность в повседневной жизни. Родители всегда довольствовались малым и простым, были добры и гостеприимны, и для меня такой стиль жизни тоже стал естественным.

- А кто повлиял на Ваш выбор принять монашество и стать священником?

Большое впечатление производили на меня церковные богослужения. К нам часто приезжал совершать службы архиепископ Пантелеимон (Рудык), находившийся под омофором Московского Патриархата. Наша ферма располагалась не так далеко от городка Спирит-Ривер, что в переводе с английского означает «Духовная река». Среди украинских ферм стоял Троицкий храм, но постоянного священника в нем не было. Духовенство разных юрисдикций по очереди приезжало к нам служить и исполнять требы.

Облик архиерея меня сразу поразил. Шестилетний , я смотрел на него как на небожителя. Приходя домой, я собирал иконы и свечи и любил играть в «батюшку». Когда мне было лет восемь, в лесу, рядом с домом, я устроил «свою» потаенную церковь: украсил ее иконами и молился там.

Подростком я любил слушать религиозные передачи по канадскому радио, выписывал православную церковную литературу, журналы и книги. Владыка Пантелеимон иногда дарил мне то иконы, то книжечки и приговаривал: «Ты будешь батюшкой». Все годы учебы в гимназии я сердцем чувствовал, что это только подготовка к семинарии и священству.

В городе Эдмонтон я познакомился с епископом Русской Зарубежной Церкви Саввой (Сарачевичем), человеком высокой духовной жизни и необыкновенной доброты. Рассказывал ему о своем желании учиться в семинарии, а владыка вдохновлял меня своими рассказами о монашестве.

По его благословению я и приехал в Америку, в Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле. Это было в ноябре 1967 года. Среди живописных ферм, лесов и озер стояла заснеженная обитель с прекрасным златоглавым храмом и большим братским корпусом - частичка Святой Руси. Первое время мне пришлось очень нелегко. Я даже заунывал, написал письмо владыке Савве и просил забрать меня к себе в Канаду - послушником. Но он ответил, что если у меня есть стремление стать настоящим монахом, то я должен остаться в семинарии и с терпением переносить все испытания. После его ответа у меня стало спокойно на душе.

Когда обучение подходило к концу, мне уже никуда не хотелось уезжать, настолько я полюбил обитель, монастырскую братию, ректора нашей семинарии архиепископа Аверкия (Таушева), у которого в последние годы его жизни нес послушание келейника. Это был человек глубокой веры и необыкновенной эрудиции. Нас поражала чистота его души и добродушие.

По окончании семинарии я немного преподавал, но в основном трудился в монастырской типографии: набирал статьи сначала для англоязычного журнала «Православная жизнь», а потом и для «Православной Руси» на русском языке. Так у меня развивался опыт и наборщика, и корректора, и редактора.

Вы стали одним из самых молодых епископов Зарубежной Церкви - Манхэттенским, потом была и Новая Зеландия, спустя 15 лет - снова Нью-Йорк. Но уже не тот, что был в конце XX столетия. Век минувший - целая эпоха в истории Зарубежной Церкви. 90 лет она окормляла русских, которые, в стремлении сохранить веру, куда бы ни приезжали, везде первым делом строили храм. Изменилась ли сейчас миссия РПЦЗ? Какие задачи стоят перед Церковью в наши дни?

Мы и сейчас стараемся сохранять то, что нам удалось построить за эти десятилетия: храмы, приходы, миссии и общины на четырех континентах, поддерживать и окормлять верующих.

У нас большой фронт пастырской и миссионерской работы в США. Сегодня мы наблюдаем уже пятую волну эмиграции, поэтому опыт миссионерской работы, накопленный в русском зарубежье, востребован и в наши дни. Почти в каждом городе Америки есть русские православные люди, которые нуждаются в духовном окормлении, в общине и священнике. Московский Патриархат, согласно Томосу об автокефалии Православной Церкви в Америке, не имеет права создавать новые приходы на территории США. Наша Церковь не связана такими обязательствами, но нам финансово нелегко строить новые церкви. С помощью Божией, однако, постепенно собираются общины, они находят средства и строят храмы. Среди прихожан много новообращенных - бывших католиков, протестантов, иезуитов, даже сектантов, которые в поисках Истины обращаются к Православию и становятся активными и ревностными членами нашей Церкви.

Если посмотреть на богослужебную практику приходов Зарубежной Церкви, то богослужения в большинстве совершаются на церковнославянском языке и по юлианскому календарю, тогда как большинство Патриарших приходов служат по-английски. Значит ли это, что русское зарубежье старается хранить русский язык?

Пока еще в большинстве наших приходов служат по-церковнославянски, а русский язык, действительно, сохраняется как язык проповеди и общения внутри церковной общины. Любопытно, что потомки первых волн хранили знание русского языка, а дети тех, кто приехал из России 10-20 лет назад, часто не говорят на родном языке. Но в целом, конечно, происходит естественная ассимиляция, что характерно для всех национальностей на территории страны. И если по-русски многие еще говорят, то из среднестатистических русских американцев мало кто грамотно пишет (я не имею в виду тех, для кого русский язык является профессией). И только по имени или фамилии можно узнать, что эти люди имеют русские корни. В церковь они приходят обычно раз в год - на Пасху. Православные женятся на инославных, и в таких семьях дети часто не воспитываются так, как нам хотелось бы.

В отличие от Восточного побережья, на западе США и в Австралии эмиграция более поздняя, много переселенцев из Китая, и потому там больше держатся русских традиций и языка.

- Приходские школы не спасают положение?

Они необходимы, важны, но в целом охватывают небольшой процент русских детей. Кроме школьников мы должны не упускать из виду и молодежь. Меня радует, что наши священнослужители активно участвуют в проектах синодального молодежного отдела: организуют совместные с российской молодежью съезды, поездки по святым местам России, Украины. Возвращаются молодые люди полные впечатлений, многие находят свою вторую - и что важно: православную - половину. Особенно радостно, что молодежное миссионерство пошло на места - в приходы. Нынешним летом в рамках проекта «Тихвин» молодежь из столицы штата Нью-Йорк Олбани второй раз отправится трудиться в женский монастырь под Санкт-Петербургом.

Одновременно с миссионерской работой в традиционных местах проживания русской диаспоры мы стараемся основывать приходы и там, где люди ищут свет истинной веры, - в странах не православных и даже не христианских.

- Как вы добрались до этих стран?

Это не мы их нашли, а Господь нам их направил. Первыми были гаитяне. Еще епископом Манхэттенским в 1990-е годы я ездил служить в Порт-о-Пренс, где была основана православная община. Тогда там был всего один приход и двое священников. Интересно, что сегодня все священники на Гаити по профессии учителя: и служат, и детей учат. Двое студентов из Гаити обучаются в семинарии Московского Патриархата во , и желающих поступить в семинарию уже достаточно.

Две общины Зарубежной Церкви - в Доминиканской республике: в честь Казанской иконы Божией Матери и во имя преподобного Серафима Саровского. Доминиканские прихожане - это, в основном, русские жены доминиканцев, как и в соседней Коста-Рике. Наш местный священник до рукоположения учился в Советском Союзе, поэтому говорит по-русски, служит по-испански и по-церковнославянски.

Иеромонах Герман (Кастро) служит в местечке Камуала (Никарагуа), окормляя местное население, и мы надеемся устроить православный храм в Манагуа для наших соотечественников.

Совсем недавно священник Петр Джексон, до принятия Православия сам много лет бывший протестантским миссионером в Южной Америке, вместе со своей супругой матушкой Стиляной вернулся из Гватемалы, где они посетили несколько тысяч новообращенных народности майа. Проанализировав отчет, я благословил отца Петра участвовать в устройстве в Гватемале православной семинарии (Греческой митрополии), которая будет готовить духовенство для более чем 300 новых православных приходов в стране, где в настоящий момент ждут священника.

Уже около десяти лет православная миссия РПЦЗ действует в Индонезии. Настоятель архимандрит Даниил (Бьянторо) перевел православное богослужение на местные языки - индонезийский и явский.

- Недавно Вы рукоположили священников и для общин в Пакистане…

До Пакистана сам я не доехал: все-таки решил прислушаться к предостережению об опасности пребывания в данный момент в стране православных иностранцев, поэтому троих пакистанцев рукополагать прошлось в Шри-Ланке. А в Пакистан служить ездит из Австралии отец Адриан Августос. - вторая по численности мусульманского населения страна в мире после . Христиан там всего около 4 процентов: половина из них католики, другая половина - англикане.

Сам благочинный и духовный наставник пакистанской общины иерей Адриан (до крещения - Вишал Августос) родился на севере Индии в городе Лакнау, учился в католической школе. Разочаровавшись в католичестве, ушел в Англиканскую церковь, но разницы между ними не нашел и начал узнавать по Интернету о Православии. Написал мне, и у нас завязалась переписка. Так как в Индии нет православной церкви, я предложил ему приехать в Австралию и пожить на приходе, чтобы проникнуться православным духом. Еще до приезда Вишал много узнал о Православии. В Сиднее я крестил его с именем Адриан, он молился в наших храмах, поступил на богословские курсы. После моего избрания первоиерархом он приезжал в Нью-Йорк и вскоре был рукоположен в сан диакона, а теперь служит священником в Австралии. В будние дни, как и многие наши священники, отец Адриан трудится на светской работе - в отделе по работе с клиентами одного из банков Сиднея.

В первую свою поездку в Пакистан отец Адриан крестил 174 человека, во время визитов в Пакистан и по Интернету ведет пастырские курсы для новорукоположенного духовенства, а местное духовенство ведет катехизаторские курсы для взрослых прихожан, занятия в воскресной школе для детей. В Пакистане уже рукоположены три местных священника. Иереи Иосиф, Антоний и Кирилл до перехода в Православие учились в католической семинарии.

Недавно отец Адриан приобрел участок земли под строительство храма, создал Миссионерский фонд помощи новым христианам, на счет которого поступают пожертвования на строительство церкви в Саргоде.

Среди крещенных им недавно есть иранцы и афганцы. В Индии ревностные в вере христиане также основали общины, проводят катехизаторские интернет-курсы для желающих присоединиться к Православию и ждут священника. В таких отдаленных от православного мира странах большую помощь оказывает Интернет, который дает возможность найти необходимую справочную и контактную информацию, читать богословскую литературу и творения святых отцов.

- Некоторые критики говорят о поспешности рукоположения новообращенных в священный сан…

Этой зимой я ездил в , познакомился с обстановкой в целом и с представителями этих общин. И я своими глазами видел, как эти люди серьезно, трепетно и усердно готовятся к серьезному шагу в своей жизни: одни - к крещению, другие - к принятию сана. Люди эти горят, как свечки, среди чуждого им по духу мира. Если общине не дать вовремя священника, не начать служить литургию, никто не может знать, что ждет этих людей. Если они просят дать им Воды Живой, мы не можем и не должны отказывать.

К тому же мы сами более 90 лет живем среди инославного окружения, и у нас, в Зарубежной Церкви, есть опыт принятия инославных в Православие. Поэтому когда Господь посылает задачи, я не смею сказать Ему: «Нет». Когда люди хотят присоединиться к Церкви, иметь миссионерскую общину, я всегда стараюсь идти им навстречу, потому что наш долг - исполнять повеление Спасителя: «идти, научить и крестить во имя Отца и Сына и Святого Духа».

Сколько времени Вы проводите в поездках, если учесть, что остаетесь еще и правящим архиереем Австралийско-Новозеландской епархии?

Наша Восточно-Американская епархия занимает территорию от штата Мен и границы с Канадой до Центральной Америки (Никарагуа, Пуэрто-Рико, Доминиканская республика и Гаити). В год стараюсь посетить как можно больше приходов, но пребывание в каждом месте из-за плотного графика приходится сводить к минимуму. К тому же у нас не прерывается традиция всегда совершать архиерейские богослужения на приходах в престольные праздники. Попеременно на одних приходах служу сам, на других - два моих викарных епископа.

Владыка, всем известен более демократичный, чем в России, стиль жизни и организация быта архиереев за границей…

За рубежом мы не располагаем финансами для содержания постоянного штата: секретарей, келейника, обслуживающего персонала. Как правило, зарубежные архиереи о своем быте чаще всего заботятся сами: водят , готовят, стирают…

- В Нью-Йорке Вы не изменяете своим привычкам и можете быстро приготовить обед?

Естественно. Люблю готовить супы на скорую руку. Часто сам «сочиняю» блюда. Не люблю долго сидеть за обедом: сам приготовлю, быстро перекушу и снова за работу.

Но при необходимости наши прихожане всегда готовы помочь. На приходах всех континентов и церковные старосты, и члены церковных советов, сестричества работают безвозмездно и сами жертвуют на нужды храма. Да и большинство священников и матушек у нас в небольших приходах в будние дни часто трудятся на светской работе как простые миряне.

Владыка, сейчас часто пишут о различных увлечениях монашествующих. На Ваш взгляд, подобает ли монаху иметь хобби? Если да, то чем увлекаетесь Вы?

Строго говоря, монаху лучше особо не прилепляться ни к чему, а иметь прилежание к молитве. Но я всю жизнь любил и собирал книги. В Австралии мечтал сделать мою библиотеку, собранную за 40 лет, основой для епархиальной богословской библиотеки. Большую библиотеку удалось собрать и систематизировать в Синодальном здании в Нью-Йорке, в нее вошли книги из собраний некоторых архиереев.

Нашим семинаристам я всегда советую, во-первых, пока молоды, больше читать, особенно богословскую литературу и творения святых отцов, потому что с годами времени на чтение будет оставаться все меньше.

- А что советуете во-вторых?

Быть внимательными к каждому человеку, не стараться убегать от людей: быть «всем для всех, чтобы спасти хотя бы некоторых», - так писал апостол Павел. Если кто-то думает, что быть добрым, вежливым, заботливым можно научиться с годами, когда станешь старше, то скажу: это редко у кого может получиться. К этому следует приучать себя с детства, с юности. А главное, помнить, что цель нашей жизни не в материальном благополучии и внешнем счастье, а в приобретении благодати Божией и подготовке к вечной жизни, и для этого, прежде всего, собирать следует сокровища духовные, которых у нас никто никогда не отнимет.

- Владыка, как Вы относитесь к тому, что у Вас, Предстоятеля Церкви, и поныне сохраняется р епутация доступного и доброго «человека из Манхэттена»? Очень многие наши соотечественники помнят, как еще в начале 1990-х получали от Вас помощь, добрый совет, поддержку при устройстве в новой стране…

Помню, что еще в советские времена, а особенно после падения коммунистического режима, много русских иммигрантов стало приезжать в Нью-Йорк. Молодые люди приходили и просили крестить их; многие не знали английского языка и обращались с просьбами помочь им заполнить те или иные документы. До этого я не был сведущ в работе с иммиграционными бумагами, но очень скоро научился… Но разве можно этим гордиться? Ведь доброта - это и есть требование Христовой заповеди, ибо «на всяком месте очи Господни: они видят злых и добрых» (Притч. 15: 3). Да и древние святые отличались добротой и гостеприимством, и нам подобает следовать их примеру.

Латвийский правозащитник и общественный деятель Илларион Гирс не так давно получил статус политического беженца в России. Почему было принято такое решение, как сделать Россию ещё более привлекательной для самих россиян и иностранцев, а также о том, как следует выстраивать отношения с Прибалтикой, он рассказал корреспонденту «Свободной прессы».

«СП»: - Илларион, что стало причиной вашего обращения за политическим убежищем в РФ?

Преследование меня в Латвии за мою гражданскую позицию достигло того уровня, при котором подразумевалось прекращение общественно-политической деятельности и покаяние за неё. Это представлялось мне недостойным. Единственная альтернатива - стать политзаключённым, но в тюрьме пользы Русскому миру от меня было бы немного. Поиск убежища в России представлялся мне наиболее естественным и верным, пусть даже мне и было бы легче переехать в Швейцарию, Великобританию или Финляндию. Я русский человек, и трубил в Латвии, что Россия возрождается, что каждый русский должен по мере своих сил тому содействовать, и податься в другие края было бы дурным примером.

При этом должен уточнить: я получил статус политбеженца, он имеет характер более гуманитарный, чем политический, и, что важно, ясно гарантирован международным правом.

«СП»: - Насколько продолжительной и сложной была эта бюрократическая процедура, и какие права и гарантии сегодня у вас есть?

Процедура длилась дольше, чем хотелось бы, хотя на Западе она занимает ещё больше времени. Лично мне жаловаться не на что, меня знали по моей общественно-политической деятельности и отнеслись соответственно. Но в общем, процедура может и должна быть более человечной. Что мне дает статус политического беженца: главное, что я более не подлежу выдаче в Латвию, и не только из России, но и из большинства других стран мира, которые подписали Конвенцию о статусе беженцев. Кроме того, мой статус даёт мне право на проживание и работу в России наравне с россиянами, он также даёт мне право заниматься тут общественной деятельностью. А спустя год я смогу обратиться с просьбой предоставить мне гражданство России.

«СП»: - Знакомы ли вы с людьми, которые оказались в аналогичной ситуации?

Когда я спросил в миграционном ведомстве, сколько ещё аналогичных моему случаев из Латвии, мне ответили, что данные эти закрыты, но, улыбнувшись, добавили: «В любом случае, вы - единица». Не знаю, что это значит, что я первый или один из немногих. В статусе политбеженца из Латвии мне никто другой не известен, но временное убежище в России получили, как минимум, ещё трое, в Латвии им грозят тюрьмой за службу в ополчении Донбасса.

C материальной точки зрения на Западе благоустроенная жизнь намного доступнее, чем в России, по крайней мере, пока. Я бы хотел, чтобы и в этом плане Россия стала не менее привлекательной. И чем скорее, тем лучше. Однако Россия даже сейчас даёт убежище тем, кому Запад по своими двойным и даже тройным стандартам его не гарантирует, например, бегущим от голода и войны жителям Украины или Эдварду Сноудену . Ведь изначально он летел в Латинскую Америку, но власти США во время московской пересадки Сноудена аннулировали его паспорт в надежде, что Россия прогнётся и выдаст правдоискателя на расправу. Но Россия в своих внешнеполитических решениях всё больше считается со нравственными соображениями, это Сноудена и спасло. Он оказался в гораздо более защищённом положении, чем мог быть в Латинской Америке, где США его легко могли бы ликвидировать или выкрасть. Россия обычно заступается за тех, за кого никто другой больше не заступится.

«СП»: - Согласны ли вы с мнением, что Россия становится более привлекательной для людей, которых по тем или иным причинам не устраивает жизнь в западных странах? Пока это те, кого предпочитают называть маргиналами.

Лучших людей в истории нередко поначалу называли маргиналами, пренебрежительно к ним относились, преследовали. Помня об этом, стоит критически относится к этому ярлыку. На Россию все больше смотрят, как на привлекательное место, потому что она противостоит глобализации, являясь в некотором смысле самым консервативным местом на карте Европы, которая в большинстве своём «легла» под США с их «исключительными ценностями». Консервативные европейцы, которые не принимают стандарты США, испытывают на себе жёсткое давление. Их маргинализируют, а особо непокорным - например, в вопросах ювенальной юстиции - грозит тюрьма. В России консерватизм воспринимается как норма, и наша страна становится для этих людей маяком, но, как бы того не хотелось, таких людей в Евросоюзе пока меньшинство.

«СП»: - Какие инициативы следует воплотить в жизнь для того, что Россия стала реальным центром притяжения для европейских политиков, общественных деятелей?

Во-первых, России следует окончательно отказаться от стремления оказаться на равных за столом ключевых стран Старой Европы, она должна претендовать на большее, на подобающе особое место во всём мире, где она представляет собой уникальное сочетание европейского и азиатского начал. Россия больше, чем европейская страна, она евразийская держава. «Россия является замаскированным под страну континентом, Россия является завуалированной под народ цивилизацией», - так говорил глава Еврокомиссии Баррозу , спасибо ему, он тогда в Санкт-Петербурге в 2013 году в этой части сказал правду. И России в международных дела надо держаться соответственно, и чем более привлекательной и уважаемой она будет в своих собственных глазах, тем больше будет значить для тех же европейцев с американцами. Россия должна разработать и явить миру достойную цивилизационную альтернативу на основе сочетания всего лучшего от своих азиатских и европейских начал.

«СП»: - Чем лично вы собираетесь заниматься здесь?

Просто отсиживаться не буду, ищу себе толковое применение во благо России. Я надеюсь восстановиться здесь и в чисто профессиональном плане. Вопреки расхожим в Латвии слухам, что я агент Кремля и спонсировался из России, я оплачивал свою деятельность сам из тех денег, которые зарабатывал, успешно занимаясь юриспруденцией.

Есть у меня тут уже и одна общественная инициатива - запуск Евразийского кубка международного публичного права, такая конкурентная по отношению к западному аналогу идея образовательного толка и геополитического смысла была мною в августе сего года опубликована посредством ИА REGNUM. В идеале, воплощение этой идеи требует трёхстороннего участия России, Индии и Китая.

Кроме того, сейчас решается вопрос о возможности создания правозащитного крыла при Бессмертном полке России. И если меня сочтут подходящим, то я почту за честь быть к нему причастным.

«СП»: - СССР дал в свое время дал серьезный импульс экономике Латвии и другим прибалтийским странам. Но сейчас вместо памяти об этом - миф о «советской оккупации». Возможно ли оказывать влияние на русофобскую Латвию через сотрудничество со европейскими странами, в частности, скандинавскими?

Сейчас в банковской сфере Латвии играет большую роль Швеция, по сути, высасывая капитал и ничего не создавая внутри. Собственно шведы так же вели себя, когда сотни лет назад владели территорией, известной сегодня под названием Латвия. А Государство Российское в любой форме, будучи Российской Империей или СССР, всегда Латвию развивало. Латвия должна осознать, что благополучие и процветание всего латвийского народа возможно исключительно в содружестве с Россией. Не обязательно быть частью России, но лучшее будущее Латвии в сотрудничестве с Россией, а не в противопоставлении себя ей.

Конечно, Россия могла бы оказывать влияние через другие страны, но нужно понимать, что тот апартеид, который установился в Латвии и Эстонии, деление населения на несколько сортов неграждан и граждан разного класса, не было сугубо прибалтийским произволом. Установление этого порядка поддержали извне. Есть основание полагать, что идея превращение русских Прибалтики в изгоев пришла из-за океана. Нужно понимать, что Латвия не самостоятельное государство, а фактически - ещё один штат Америки. И та же Швеция, несмотря на географическую близость и значительную долю банковского рынка, не имеет даже близко того влияния, которое в Латвии имеют США.

«СП»: - Что же должна взять на вооружение Россия - жесткую официальную линию, инструменты «мягкой» силы, или, может, дело за частной инициативой?

Полагаю, в Прибалтике рано или поздно произойдут изменения, но для этого Россия должна стать быть настолько привлекательной, настолько благополучной, чтобы в неё снова просились. И это в первую очередь задача внутренней политики РФ, в которой я только начинаю разбираться.

Во внешней политике, само собой, нужно работать инструментами мягкой силы, но в этой мягкой силе акцент должен быть на силу, а не на мягкость. До сих пор Россия говорила много правильных слов, но слова так и не стали делами. Прибалтийским этнократиям многое сходило с рук, от унижения русских до воинственных заявлений в адрес России.

У России, безусловно, есть рычаги влияния, в том числе и экономические. Россия должна перестать кормить тех, кто её кусает. Нужно дать понять, что Прибалтика с её нынешней антироссийской политикой - это не мост между Россией и Европой, а тупик. Латвия, Эстония и Литва должны стать нерукопожатными для официальной России и российского бизнеса. Только тогда политика этнократий начнёт меняться. Тут всё зависит от государственной воли Кремля: она везде должна быть такой же сильной, как, например, в Сирии. И, повторюсь, в первую очередь необходимо поднять уровень жизни в самой России. РФ по природным запасам является самой богатой страной мира, и этих ресурсов объективно достаточно, чтобы русский - в цивилизационном смысле - народ жил богато.

Эту очень показательную сектантскую статью мы хотим привести для примера истинной мотивации неопротестанских сект, идущих на сотрудничество с отдельными (и, слава Богу, единичными!) православными "прогрессивными" архиереями. Которые ради "сотрудничества" с лицемерными и лукавыми сектами доходят то того, что маргинальные неопротестантские секты готовы называть термином "церковь" "как знак уважения к их самоназванию". Но им-то это только надо! Чтобы еще более авторитетно заниматься прозелитизмом среди русских. Чтобы потом, тыкая в глаза православным апологетам "любезности" единичных (!) иерархов, пытаться заткнуть апологетам рот: "Как вы можете называть нас сектами?! Нас на самом высоком уровне называют братьями и наши организации церквями, и ведут с нами диалог и сотрудничество".

Митрополит Волоколамский Иларион Алфеев, председатель Отдела внешних Церковных связей Московской Патриархии

И так, православные туземцы, читайте, как нас учат правильно сажать кукурузу…

***

К вопросу о роли евангельских христиан в России

Представьте себе, что какая-то организация, занимающаяся помощью развивающимся странам, решила послать агронома в Латинскую Америку, чтобы он научил местное население более эффективно выращивать кукурузу. Получив все необходимое, наш агроном направляется в столицу страны и просит руководителей сельского хозяйства направить его туда, где он более всего нужен.

Поезжайте в отдаленное селение, где до сих пор выращивают кукурузу старыми методами – говорят ему в сельскохозяйственном департаменте.

По прибытию в это древнее индейское поселение американец-агроном встречает местных жителей и пытается как-то объяснить им через переводчика, который приехал с ним из столицы, что их методы возделывания кукурузы устарели.

Вскоре появляются старейшины этого поселения и заводят разговор с "американо".

Что вы хотите?

Я хочу научить ваших людей получать высокие урожаи кукурузы, у вас тут устарелые методы и низкие результаты.

Как долго вы выращивали кукурузу?

Пятнадцать лет. Я получал отличные урожаи.

А знаете ли вы, что наши предки первыми начали выращивать кукурузу около 4 тысяч лет назад? Чему вы можете нас научить?

Уезжать иностранцу нельзя, у него - план и бюджет. Поэтому он поселяется в домике на краю селения и начинает усиленно думать, как помочь в выращивании кукурузы людям, у которых есть свое чувство гордости, своя иерархия власти и которые не очень жалуют "американос".

Взрослые как обычно слишком заняты и не могут тратить время на болтовню с иностранцем, так что вскоре этот иностранец заводит некоторые знакомства среди детей. Через несколько месяцев один из местных мальчишек уже сносно говорит по-английски и помогает иностранцу как переводчик, за что получает жвачки, шоколадки и другие мелочи.

Настал день, когда иностранец и его мальчик-переводчик пошли поговорить с вождем поселения. Они хотели объяснить вождю, как можно получать более высокие урожаи кукурузы. Немного послушав, вождь раскритиковал иностранца, сказав, что его подход ухудшит духовную атмосферу, разрушит устои и культуру, изменит экономический уклад, и к тому же все это потребует огромных материальных затрат.

Скорее всего, вождь увидел в иностранце угрозу своей власти и авторитету, но выслать докучливого гостя из поселения он не мог…

Погоревав немного, агроном решил действовать по-другому. К следующему сезону он расчистил и разработал небольшой участок земли рядом с общинным полем. Там он посеял кукурузу и начал выращивать ее с применением доступных прогрессивных технологий. Осенью его кукуруза выглядела заметно лучше, чем кукуруза на большом поле общины.

Как-то вечером к агроному зашел один из молодых членов совета вождя и попросил рассказать, как иноземец получил такой хороший урожай. Через мальчика-переводчика агроном объяснил ему всю технологию выращивания. Молодой член совета вождя в чем-то согласился, в чем-то - нет. Он попросил новых сортов семян у американца, и тот с радостью поделился с ним семенами.

На следующий год племя решилось начать применять некоторые элементы новой технологии: лучшие семена, лучшая подготовка почвы и т. д. Это не замедлило сказаться на урожае! С годами племя стало применять все больше элементов новой технологии.

Кто смог внести изменения? Иностранец? Нет! Мальчик-переводчик? Нет! Один из местных лидеров, открытый к новому!

"Американские агрономы" на с "молодым туземным лидером, готовым принять новое". Второй справа - лидер томской секты "Церковь Прославления" - его секта ведет активнейший прозелитизм среди православных христиан Томска, им перекрещено уже сотни и сотни православных...

Теперь рассмотрим эту модель в условиях России.

Община – это Россия. Общинное поле – это духовное поле России, преимущественно основанное на православии. Агроном – это иностранные миссионеры, а мальчик-переводчик - верующие из евангельских церквей. Небольшое поле на краю общинного поля православия – это евангельские церкви, учебные заведения и миссии. Один из местных лидеров, открытый новому – прогрессивная часть руководства Русской православной церкви.

Как духовно "обустроить" Россию? Могут ли это сделать иностранные миссионеры? Нет! Им не доверяют, их боятся как конкурентов, они не понимают местную культуру и делают много ошибок, нередко применяя неоколониальный подход.

Могут ли изменить ситуацию мальчики-переводчики, то есть евангельские верующие и их руководители? Нет! Евангельские верующие не обладают необходимой для этого властью и авторитетом в российском обществе.

У евангельских христиан был шанс стать сколько-нибудь влиятельной силой на духовном поле России в начале 90-х. В те годы с помощью миссионерских организаций евангельские верующие вышли из замкнутого пространства церковных стен и стали активно и успешно проявлять инициативы на различных общественных поприщах. Но к третьему тысячелетию их влияние пошло на убыль – общество не восприняло евангельских верующих как своих, и стало их отторгать.

Этому было много причин, отметим лишь некоторые из них:

1. Относительно российских евангельских церквей необходимо признать следующее:

Евангельские христиане не смогли преодолеть свое закрытое мышление:

Отрицательно сказался недостаток знаний и видения.

Слишком сильны оказались законнические традиции, фактически воспрепятствовавшие вхождению в церковь новообращенных, непосвященных в церковную субкультуру.

В свою очередь евангельские церкви не пожелали исследовать сложившиеся местные обычаи и не были готовы считаться с устоями многовековой русской культуры. Вместо этого делались попытки привнести элементы западной культуры без учета российской ментальности.

2. Анализируя деятельность западных миссионеров, к сожалению, нельзя не отметить ущерб, нанесенный проявившимися в их работе неоколониальными методами и подходами, таким как: самодовольный патернализм, руководство сверху – вниз, односторонняя подотчетность, недоверие к местным церковным лидерам, уверенность в своем превосходстве и тому подобное.

Очевиден недостаток знаний, видения и понимания культуры и истории развития России. Обнаружилась слабая способность или нежелание уважать местную культуру, так как попытки привнести элементы западной культуры без должной контекстуализации воспринимаются как неуважение. Например, западные миссии посылали молодых, слабо подготовленных верующих учить учителей общеобразовательных школ христианской этике на курсах повышения квалификации.

Выявилось непонимание глубоких корней христианства, традиции, духовного наследия православия, вылившееся в поверхностное критиканство.

3. Немаловажную роль в недоверии к миссионерам сыграла внешняя политика США, которая привела к тому, что большинство россиян отвернулось от американцев, разочаровалось в них, стало безразлично или критически относиться к американцам и их основной форме религии - протестантизму. Наиболее негативную реакцию вызвали бомбежка Югославии (200 древних православных церквей взорвали косовары) и военные действия в Афганистане и Ираке.

США для достижения власти и контроля над миром нередко применяют сомнительные методы. В своих подходах они все более похожи на Советский Союз, одержимый идеей мирового господства. Потеря политического авторитета США в глазах русского народа лишила протестантских миссионеров морального права учить россиян поступать хорошо, в то время как американское правительство допускает сомнительные методы достижения демократии.

Все вышеперечисленные причины привели к тому, что в восприятии людей большинство из того доброго и положительного, что было сделано западными и местными евангельскими христианами в России, было сведено к нулю.

В настоящее время большинство россиян отвергают "религиозную пропаганду" западных и местных евангельских христиан. Надежда на то, что число евангельских христиан значительно возрастет, в сложившейся ситуации очень мала. Вероятнее всего, в наши церкви и учебные заведения будут приходить в основном дети верующих родителей и та небольшая прослойка населения, которой свойственно противиться официальной идеологии.

Так как же все-таки можно духовно "обустроить" Россию?

Сколько-нибудь значительные изменения на религиозном поле России может проводить и проводит прогрессивная часть руководства Русской православной церкви - тот самый "местный лидер, открытый новому".

Что же делать "западным агрономам", то есть миссионерам и "мальчикам–переводчикам", то есть местным протестантам, которые составляют около одного процента населения России?

Бог использует церкви и миссии евангельских христиан как модель, чтобы обновить и активизировать Православие.

Евангельским христианам нужно продолжать разрабатывать "опытные участки", то есть основывать и укреплять церкви, учебные заведения и другие служения, которые служили бы моделями, примерами для основного религиозного поля России – Православия! Вероятнее всего таких "модельных" церквей, школ и служений, ввиду сложившегося отношения к протестантам в России, будет немного. Становится очевидным, что протестанты не смогут привлечь к вере широкие слои населения и таким образом развиваться экстенсивно, то есть вширь. История развития государства российского не дает нам основания для таких надежд: русские всегда с опаской относились к попыткам западной религиозной экспансии и ревностно защищались от таких попыток.

Но попытки обновить православие отдельными прогрессивными идеями и подходами, позаимствованными на западе, нередко приносили положительные плоды (хотя были и отрицательные результаты).

Евангельские христиане, отвергнув себя и свои амбиции, призваны озаботиться тем, как сделать, чтобы больше россиян пришли к спасительной вере в Иисуса Христа, неважно в "нашей" церкви или в какой-то другой. При этом более эффективным представляется интенсивный путь развития евангельского христианства в России. Не вширь, а вглубь, не количеством, а качеством.

Поэтому очень важно чтобы эти "модели" были действительно высокого качества. Они должны показывать образцы результативных форм и методов церковного служения и благовестия. Важно также, чтобы вся практическая работа была основана на глубоком и верном библейском богословии. И тогда обязательно найдутся прогрессивные лидеры из рядов православия, которые захотят перенять некоторые элементы и церковного служения и даже богословия.

Кстати, этот процесс уже давно идет! Приведу несколько примеров.

Евангельские христиане основали и активно развивают служение летних христианских лагерей – теперь уже появилось немало и православных лагерей.

По примеру евангельских церквей в православных церквах начинают появляться скамеечки для тех, кто не может отстоять всю службу в храме.

По просьбам прихожан священники больше проповедуют и разъясняют Писание и аспекты христианской жизни и церковного устройства.

С начала 90-х евангельские христиане использовали средства массовой информации – радио, телевидение, печатные издания, Интернет, книги. Теперь уже православные гораздо активнее используют эти средства, нередко вытесняя евангельских христиан из этой области.

Причем православные переняли у евангельских христиан и многие элементы формата радио- и телепередач, оформления Интернета. Теперь на телевидении мы нередко видим не просто записи православных богослужений, а интересные проповеди, программы, диалоги, рассказывающие не столько о традициях, сколько о Христе и спасении по Его благодати.

Православные церкви переняли у евангельских христиан также и идею воскресных школ, работу в малых группах для взрослых, молодежную работу.

В последнее время вышло немало книг и учебников для православных читателей и православных учебных заведений. Под православной обложкой в них нередко можно встретить материалы, переработанные из протестантских источников.

С начала перестройки, как известно, протестанты старались активно благовествовать в учебных заведениях, армии, тюрьмах, на средствах транспорта и в других общественных местах. Теперь уже православные руководители активно развивают программы обучения в школах, открывают факультеты в вузах, основывают храмы в армии, тюрьмах, на транспортных магистралях и гораздо шире распространяют свою печатную и другую продукцию через торговые сети.

Православные переняли у протестантов и методы работы с наркоманами, алкоголиками ("12 шагов"), с женщинами, решившимися на аборт. Не всегда они это делают лучше, чем протестанты, но в целом результаты их усилий оказываются более действенными! Почему? Потому что россияне им гораздо больше доверяют! Православные – свои для россиян, а протестанты – чужие. И этим многое объясняется.

Несмотря на малочисленность, евангельские христиане и в целом протестанты играют очень важную роль в духовной жизни России. Евангельские церкви и служения не просто являются местом благовестия, спасения и духовного возрастания людей. Более важная роль протестантского сообщества в Россию состоит в том, что оно являются каналом, через который поступают новые знания, опыт, методы и формы служения, выработанные в западном христианстве. Из этого благословения российское православие может почерпнуть полезное для развития и дальнейшего расширения Царства Божьего на русской земле.

***

В 2005 году создан Межконфессиональный комитет по проблемам ВИЧ/СПИДа. Вы знаете, что к конфессиям стараниями митрополита Кирилла были отнесены такие секты как баптисты, адвентисты , пятидесятники и неопятидесятники ?

***

15 мая 2009 года председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата архиепископ Волоколамский Иларион принял руководителя отдела внешних церковных связей Российского союза евангельских христиан-баптистов В.К. Власенко.

В ходе встречи обсуждались вопросы взаимоотношений между православными и баптистами в России, возможность сотрудничества в некоторых сферах социальной работы, а также была подтверждена общая точка зрение на необходимость защиты христианских ценностей.

***

9 июля 2009 года председатель Отдела внешних церковных связей̆ Московского Патриархата архиепископ Волоколамский Иларион принял глав и представителей ряда протестантских церквей России.

Со стороны гостей во встрече участвовали: председатель Российского объединенного союза христиан веры евангельской (пятидесятников) (РОСХВЕ) С.В. Ряховский, председатель Союза церквей евангельских христиан А.Т. Семченко, первый заместитель председателя, управляющий делами РОСХВЕ К.В. Бендас, заместитель председателя Западно-Российского союза церкви христиан-адвентистов седьмого дня О.Ю.Гончаров, координатор проектов в социальной сфере Консультативного совета глав протестантских церквей В.В. Самойлов.

В ходе состоявшейся беседы обсуждались различные формы развития взаимоотношений между православными и протестантами в России, в частности говорилось о перспективах работы возрожденного в 2008 году Христианского межконфессионального консультативного комитета (ХМКК). Также был затронут вопрос о ходе реализации многолетнего межконфессионального проекта по профилактике и борьбе с ВИЧ/ СПИДом.

***

Примечание МС. Не хорошо как-то получается, мы им о искренне о Православии как бы свидетельствуем, показываем американо, что мы не злые, белых людей не едим, сектами никого не обзываем, уважаем их, а оказывается это они почитают нас за малограмотных, не умеющих кукурузу сажать! Надо было все-таки тогда этих белых американо зажарить и съесть всех вместе, и сами сыты были, и разом бы от всех надоедливых "агрономов" избавились...

***

10 января 2010 года в Москве состоялся детский рождественский праздник, организованный совместно приходом святых бессребреников Космы и Дамиана в Шубине, Отделом внешних церковных связей Московского Патриархата и Российским союзом евангельских христиан-баптистов (РСЕХБ).

Идея проведения совместного утренника для детей из православных и баптистских семей возникла во время встречи председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата архиепископа Волоколамского Илариона и руководителя отдела внешних церковных связей РСЕХБ пастором В.К.Власенко, которая состоялась 15 мая 2009 года. Целью проведения подобного мероприятия является обмен опытом в деле воспитания детей в духе традиционных христианских духовно-нравственных ценностей.

Перед собравшимися в православном храме детьми выступили заместитель председателя ОВЦС иеромонах Филипп (Рябых), глава отдела внешних церковных связей РСЕХБ пастор В.К.Власенко и настоятель храма святых бессребренников Космы и Дамиана в Шубине протоиерей Александр Борисов. Они подчеркнули, что Рождество Спасителя несет для верующих во Христа великую радость, которая должна служить еще одним побуждением строить свою жизнь по заповедям Евангелия. Затем детям был показан кукольный спектакль на христианские темы.

***

21 декабря 2010 года в Отделе внешних церковных связей Московского Патриархата состоялась встреча заместителя председателя ОВЦС игумена Филиппа (Рябых) с председателем Российского союза евангельских христиан-баптистов А. В.Смирновым и руководителем ОВЦС Российского союза евангельских христиан-баптистов В.К. Власенко.

В ходе встречи стороны кратко проинформировали друг друга о положении дел в Православной Церкви и в общинах христиан-баптистов России, обменялись мнениями по ряду насущных общественно-религиозных проблем. Наряду с этим обсуждались перспективы развития сотрудничества в рамках Христианского межконфессионального консультативного комитета стран СНГ и Балтии, а также вопросы, связанные с преподаванием религии в российских школах. Стороны отметили общность позиций по социально-этическим проблемам, а также подчеркнули необходимость защиты христианских ценностей в современном обществе.

***

7 февраля 2011 года в Нью-Йорке состоялась встреча председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополита Волоколамского Илариона с руководителями ведущих протестантских учебных заведений Северо-Восточного региона США.

Во встрече приняли участие доктор Тони Карнс, один из ведущих авторов журнала "Christianity Today"; доктор Пол ДеВри, ректор Нью-Йоркской духовной школы; пастор Чарльз Хаммонд, декан кампуса Наякского колледжа, помощник пастора общины "Бруклинская скиния"; доктор Деннис Холлинджер, ректор Богословской семинарии Гордона-Конуэлла (шт. Массачусетс); доктор Дэвид. У. Миллер, руководитель инициативы "Вера и Труд" в Принстонском университете; доктор Стэнли Оукс, канцлер и основатель Кингс-колледжа в Нью-Йорке; а также члены делегации, сопровождающей председателя ОВЦС.

***

6 апреля 2011 года в Отделе внешних церковных связей Московского Патриархата состоялась встреча председателя ОВЦС МП митрополита Волоколамского Илариона с руководителем ОВЦС Российского союза евангельских христиан-баптистов В.К.Власенко.

В ходе встречи обсуждался широкий круг вопросов взаимодействия между православными и баптистами в России, в частности, перспектива возобновления двухсторонних богословских собеседований, сотрудничество в международных христианских организациях, перспективные направления работы Христианского межконфессионального консультативного комитета стран СНГ и Балтии.

***

8 ноября 2011 года в Отделе внешних церковных связей Московского Патриархата состоялась встреча главы ОВЦС МП митрополита Волоколамского Илариона с председателем Российского Союза евангельских христиан-баптистов (РС ЕХБ) А.В. Смирновым, руководителем ОВЦС РС ЕХБ В.К. Власенко, заместителем председателя РС ЕХБ Р.С. Волошиным, старшим пресвитером по Северо-Западному Федеральному округу В.К. Сипко и председателем Московского объединения церквей ЕХБ М.И. Чекалиным.

***

Вселяет надежду, что все так плохо нашем "королевстве", начиная с 2012 года и доныне, мне не удалось найти случаев встреч "молодых туземных лидеров, готовых к принятию нового" с "иностранными агрономами".

Возможно наши старые консервативные "туземные вожди" смогли вразумить экуменистическую "молодежь"? Тем более что ни один из "иностранных агрономов" так и не принял в результате проведенных диалогов спасительное Православие, между тем все они получили большие преференции в своем прозелитизме среди православных христиан. Они получили бесценный аргумент при вербовке наших братьев и сестер говорить, что мы такая же "Церковь Христова" как Православная Церковь, "только еще лучше"…

***

Примечания

1. На с "иностранными агрономами", митрополит Иларион указал: "непременным условием успешного межконфессионального диалога и сотрудничества является отсутствие прозелитизма"

О активном прозелитизме томской неопятидесятнической секты "Церковь Прославления", лидер которой Олег Тихонов присутствовал на этой экуменистической встрече (в самом отрицательном значении этого слова), читайте тут:

• "Бог с ними?" - расследование о сектантской наркологической псевдореабилитации в Томске - Марк Подберезин
• О истинной Церкви, сектах, и псевдореабилитации наркозависимых в пятидесятнических сектах (пока отдельные церковные иерархи любезничают с сектами, священники на местах с горечью сталкиваются с плодами непротестантских сект) - протоиерей Алексей Бервено

Митрополит Иларион (Григорий Алфеев) - иерарх РПЦ, митрополит Волоколамский, руководитель ОВЦС МП, член Священного Синода, историк, православный композитор, переводчик трудов по догматическому богословию с сирийского и греческого языков.

Родился будущий иерарх 24 июля 1966 года в Москве в семье доктора физико-математических наук Валерия Григорьевича Дашевского и писательницы Валерии Анатольевны Алфеевой, из-под пера которой вышли сборники «Цветные сны», «Джвари», «Призванные, избранные, верные», «Странники», «Паломничество на Синай», «Невечерний свет», «Священный Синай».

Дед по отцовской линии Григорий Маркович Дашевский получил известность благодаря историческим трудам на тему Испанской гражданской войны. Мальчика при рождении нарекли Григорием. Брак родителей продлился недолго – вскоре отец ушел из семьи.

Когда мальчику было 12 лет, Валерий Григорьевич погиб от несчастного случая. Всю ответственность за воспитание сына взяла на себя Валерия Анатольевна. В раннем возрасте Григорий начал заниматься в музыкальной школе при Гнесинском училище. Первым и любимым преподавателем по скрипке стал для мальчика Владимир Николаевич Литвинов.

В 1977 году Григорий прошел таинство крещения. Небесным покровителем отрока стал Иларион Новый, день которого празднуется 6 июня по старому стилю. История православной церкви знает еще двух великих праведников – древнерусского митрополита Илариона Киевского и Илариона, игумена Пеликитского. Святые прославились подвигами монашеской непорочной жизни.

В 1981 году юноша начал церковное служение чтецом Воскресенского храма в районе Успенского Вражка. Через два года начал иподиаконствовать у митрополита Волоколамской и Юрьевской епархии Питирима, а также работать по совместительству в издательстве РПЦ МП.

Митрополит Иларион в армии

Поступив в 1984 году в Московскую консерваторию по специальности «композиция», молодой человек сразу же отправляется на два года в армию. Алфеева определили в роту армейского оркестра пограничных войск. Вернувшись в 1986 году в Москву, Григорий восстановился в вузе и год занимался в классе профессора Алексея Николаева.

Служение

В 1987 году Алфеев решил оставить мирскую жизнь и принял монашеский постриг в Виленском Свято-Духовом монастыре. Архиепископ Виленский и Литовский Викторин рукоположил нового монаха в иеродиаконы. На праздник Преображения Иларион принял чин иеромонаха, и на протяжении 2 лет молодого священника определили настоятелем храмов в селах Колайняй и Титувенай Виленской и Литовской епархии. В эти же годы Алфеев заканчивает Московскую духовную семинарию, Московскую духовную академию и получает степень кандидата богословия.

Иларион не останавливается на достигнутом и становится аспирантом МДА, а затем студентом Оксфорда. В Великобритании Алфеев изучает греческий и сирийский язык под руководством Себастиана Брока, защищает докторскую диссертацию «Преподобный Симеон Новый Богослов и Православное Предание». Параллельно с научной деятельностью Иларион не оставляет служение в церкви. Молодой священник окормляет прихожан храмов Сурожской епархии.

С 1995 года доктор философии и богословия становится сотрудником Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, преподавателем патрологии в семинариях Калуги и Смоленска. Иларион читает лекции по догматическому богословию в разных частях света: в православных семинариях на Аляске, в Нью-Йрке, в Кембридже. На Пасху 2000 года Илариона возводят в сан игумена, а через год Алфеев принимает епископство в Керченской епархии, что находится в Великобритании. Также он становится викарием митрополита Антония (Блума).

Епископство

В 2002 году На праздник Обрезания Господня Иларион принял епископство и год служил в Подольской епархии. Патриархия поручила молодому епископу участвовать в международных заседаниях Евросоюза, на которых решались вопросы религиозной терпимости и толерантности.

В 2003 году Илариона назначают Венским и Австрийским епископом. При Алфееве проводятся реставрационные работы двух крупных храмов епархии – Венского кафедрального собора Святителя Николая и храма Лазаря Четверодневного. Помимо основного служения епископ продолжает вести работу в представительстве РПЦ в Брюсселе.

С 2005 года Алфеев – приват-доцент богословия в университете города Фрибур. В 2009 году вступает в должность председателя ОВЦС Московского Патриархата, рукополагается в архиепископский сан, назначается викарием Патриарха Кирилла. Через год становится митрополитом.

Общественная деятельность

В конце 90-х годов Иларион начал общественную деятельность, став ведущим программы «Мир вашему дому», которая выходила на канале ТВЦ. Алфеев открыто входит в диалог с невоцерковленными лицами, объясняя особенности православного вероисповедания. Илариону удается простым и доступным языком объяснять сложные богословские понятия и термины, тем самым делая православие ближе людям, желающим постичь его суть. В начале 2000-х выходит фундаментальный труд епископа «Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров».

Митрополит Иларион входит в редколлегии православных изданий «Богословские труды», «Церковь и время», «Вестник Русского христианского движения», «Studia Monastica», «Византийская библиотека». На счету доктора богословия пятьсот статей, посвященных проблемам догматики, патристики, истории православной церкви. Алфеев создает книги « . Жизнь и учение», «Катехизис», «Православное свидетельство в современном мире», «Главное таинство Церкви», «Иисус Христос: Бог и человек» и другие.

Илариону удается грамотно вести диалог с иноверцами в качестве члена Исполнительного и Центрального комитетов Всемирного Совета Церквей. Алфеев состоит в комиссии по переговорам со Всемирным Альянсом Реформатских Церквей, Евангелическо-Лютеранской Церковью Финляндии, Евангелическо-Лютеранской Церковью Германии.

В 2009 году участвовал в подготовке года русской культуры в Италии и итальянской – в России, через год Иларион назначается членом Патриаршего совета по культуре и Попечительского совета фонда «Русский мир». В 2011 году возглавляет Синодальную библейско-богословскую комиссию.

Музыка

Важное место в биографии митрополита Илариона занимает музыка. С 2006 года Алфеев возвращается к композиторскому творчеству, создав ряд сочинений на православную тематику. Это прежде всего «Божественная Литургия» и «Всенощное бдение», «Страсти по Матфею» и «Рождественская оратория». Произведения богослова были тепло признаны творческим содружеством исполнителей, музыка с успехом исполняется симфоническими и хоровыми коллективами под руководством дирижеров Владимира Федосеева, Валерия Гергиева, Павла Когана, Дмитрия Китаенко и других. Концерты проходят не только в России, но и в Греции, Венгрии, Австралии, Канаде, Сербии, Италии, Турции, Швейцарии, США.

С 2011 года Алфеев и Владимир Спиваков организуют Московский Рождественский фестиваль духовной музыки. Через год стартует Волжский фестиваль духовной музыки, руководителем которого наряду с митрополитом Иларионом становится скрипач Дмитрий Коган.

Личная жизнь

Митрополит Иларион с юности преданно служит в церкви, он был пострижен в монахи в 20-летнем возрасте, поэтому о личной жизни Алфеева говорить не приходится. Его единственным любимым и родным человеком в миру остается мама Валерия Анатольевна. Вся жизнь митрополита Иллариона подчинена служению церкви.

Богослов много работает над догматическими трудами, участвует в богослужениях, в организации международных и внутрицерковных проектов и комиссий. Алфеев ведет активную переписку с православными иерархами, с иноверцами, дипломатическими представителями иностранных государств.

– Владыка, вам исполняется 50 лет. Не верится. Скажите, когда вы принимали решение о монашеском постриге, вы (апеллирую к словам Патриарха Кирилла и отца Евгения Амбарцумова) принимали решение за себя двадцати-, тридцати-, сорока- и пятидесятилетнего? Оправдала ли реальность ваши ожидания?

– Когда я принимал постриг, мне было 20 лет, и я, конечно, не думал ни о себе 30-летнем, ни о себе 50-летнем. Я жил тем моментом. Но у меня не было никаких сомнений, что я хочу посвятить жизнь Церкви, что я хочу именно так построить жизнь, а не иначе. И за прошедшие с тех пор 30 лет я еще ни разу не разочаровался в принятом решении. Не было ни одного дня, ни одной минуты, когда бы я пожалел.

Всем в своей жизни я обязан Церкви. Некоторые люди мне говорят: «Почему вы связали себя с Церковью? Ведь вы могли бы искусством заниматься, оркестром дирижировать, музыку писать». Для меня служение Церкви всегда было самым главным, всё остальное выстраивалось вокруг этого основного стержня. И для меня всегда самым важным было служить Христу.

– В одном из интервью вы говорили о том, что тема смерти вас волновала с достаточно раннего возраста. Как эта тема у вас впервые возникла, как менялось ваше восприятие?

– Может быть, вас это удивит, но у меня тема смерти впервые возникла в детском саду. Мне было 5 или 6 лет, и я вдруг осознал, что мы все умрем: что я умру, что все эти дети, которые вокруг меня, умрут. Я начал об этом думать, задавать вопросы себе, взрослым. Не помню сейчас ни эти вопросы, ни ответы, которые я получал. Помню только, что эта мысль меня очень остро пронзила и довольно долго не отступала.

В юности я тоже много думал о смерти. У меня был любимый поэт – Федерико Гарсиа Лорка: я открыл его для себя в очень раннем возрасте. Основная тема его поэзии – тема смерти. Не знаю другого поэта, который столько думал и писал о смерти. Наверное, в какой–то степени через эти стихи он предсказал и пережил собственную трагическую смерть.

Григорий Алфеев (будущий митрополит Иларион) в школьные годы

Когда я заканчивал школу, к выпускному экзамену я подготовил сочинение «Четыре стихотворения Гарсиа Лорки»: это был вокальный цикл на его слова для тенора и фортепьяно. Много лет спустя я его оркестровал и переименовал в «Песни о смерти». Все четыре стихотворения, выбранные мною для этого цикла, посвящены смерти.

– Почему вас так занимала эта тема?

– Наверное, потому, что от ответа на вопрос, зачем человек умирает, зависит ответ на вопрос, зачем он живет.

– Поменялось ли что-то с приходом к активной церковной жизни?

– Так случилось, что мой приход к активной церковной жизни совпал с несколькими смертями, которые я очень глубоко пережил.

Первая – смерть моего учителя по скрипке Владимира Николаевича Литвинова. Мне тогда было, наверное, лет 12. Я его очень любил, он был для меня огромным авторитетом. Он был человеком необычайно интеллигентным, сдержанным, тонким, прекрасно вел свой предмет, с огромным уважением относился к ученикам, его все обожали. Он был совсем еще молодым человеком – лет сорока, не более.

Вдруг я прихожу в школу, и мне говорят – Литвинов умер. Сначала я подумал, что кто-то шутит надо мной. Но потом увидел его портрет в черной рамке. Он был один из самых молодых преподавателей. Оказалось, что он умер прямо во время экзамена, когда играл его ученик. Ему внезапно стало плохо с сердцем, он упал, вызвали скорую, а она вместо улицы Фрунзе поехала на улицу Тимура Фрунзе. И когда через 40 минут они наконец доехали, он уже был мертв. Я участвовал в его похоронах, это была первая смерть в моей жизни.

Спустя некоторое время была смерть моей бабушки, потом смерть ее сестры – моей двоюродной бабушки, потом смерть моего папы. Всё это следовало одно за другим, и конечно, вопрос о смерти у меня постоянно возникал не как какой-то теоретический вопрос, а как то, что происходило вокруг меня с близкими мне людьми. И я понимал, что ответ на этот вопрос дает только вера.

– У вас есть сейчас внутреннее понимание того, что такое смерть? Я, например, хорошо понимаю всё это умом, но совсем не могу внутренне принять и понять безвременный уход близких…

– Человек состоит не только из ума, он состоит также из сердца и тела. На такие события мы реагируем всем своим естеством. Поэтому даже если умом мы понимаем, для чего это происходит, даже если вера нас укрепляет в перенесении таких событий, тем не менее, всё наше человеческое естество противится смерти. И это естественно, потому что Бог нас не для смерти создал: Он создал нас для бессмертия.

Казалось бы, мы должны быть к смерти подготовлены, мы каждый вечер себе говорим, отходя ко сну: «Неужели мне одр сей гроб будет?» И весь мир мы видим в свете этого события смерти, которое может постигнуть каждого человека в любой момент. И тем не менее, смерть всегда приходит неожиданно, и мы внутренне протестуем против нее. Каждый человек ищет свой ответ, и он не может исчерпаться только логически выстроенными аргументами из учебника по догматическому богословию.

Одно из произведений, которое произвело на меня сильное впечатление в детские и юношеские годы, это 14-я симфония Шостаковича. В значительной степени под влиянием этого сочинения я написал свои «Песни о смерти». Я тогда его много слушал и много думал, почему Шостакович на закате своих дней написал именно такое сочинение. Он сам называл его «протестом против смерти». Но этот протест в его трактовке не давал никакого выхода в иное измерение. Мы можем протестовать против смерти, но она всё равно придет. Значит, важно не просто ее опротестовать, а важно ее осмыслить, понять, для чего она приходит и что нас в связи с этим ждет. И ответ на это дает вера, и не просто вера в Бога, но именно христианская вера.

Мы верим в Бога, Который был распят и умер на кресте. Это не просто Бог, Который откуда-то с небесной высоты за нами взирает, следит, наказывает за грехи, поощряет за добродетели, сочувствует нам, когда мы страдаем. Это Бог, Который пришел к нам, Который стал одним из нас, Который вселяется в нас через таинство причащения и Который находится рядом с нами – и тогда, когда мы страдаем, и когда умираем. Мы верим в Бога, Который спас нас через Свои страдания, крест и воскресение.

Часто спрашивают: почему Бог должен был спасти человека именно этим способом? Неужели у него не было других, менее «болезненных» способов? Почему непременно надо было Самому Богу пройти через крест? Я на это отвечаю так. Есть разница между человеком, который с борта корабля видит утопающего, бросает ему спасательный круг и сочувственно смотрит, как тот выкарабкивается из воды, и человеком, который ради спасения другого, рискуя собственной жизнью, бросается в штормовые воды моря и отдает свою жизнь, чтобы другой мог жить. Бог решил нас спасти именно так. Он бросился в бушующее море нашей жизни и отдал Свою жизнь, чтобы нас спасти от смерти.

– Потрясающе сильный образ, никогда такой не встречала, действительно очень понятный.

– Этот образ я использую в своем катехизисе, который только что закончил. Там я постарался изложить основы православной веры самым простым языком, используя образы, понятные современному человеку.

– А чем ваш катехизис отличается от того, над которым работает Синодальная библейско-богословская комиссия под вашим руководством? Почему понадобился еще один катехизис?

– В Синодальной богословской комиссии мы долгие годы писали большой катехизис. Идея заключалась в том, чтобы написать фундаментальный труд, который бы содержал подробное изложение православной веры. Задание это было мне дано, когда я еще не был председателем комиссии, а ее возглавлял владыка Филарет Минский. Была создана рабочая группа, мы начали обсуждать сначала содержание катехизиса, потом утвердили план, потом подобрали коллектив авторов.

К сожалению, некоторые авторы написали так, что не удалось воспользоваться плодами их трудов. Некоторые разделы приходилось дважды или трижды перезаказывать. В конце концов, после нескольких лет напряженного труда у нас появился текст, который мы стали обсуждать на пленарных заседаниях, собирали отзывы членов богословской комиссии. Наконец, мы представили текст священноначалию. Сейчас этот текст разослан на отзывы, и мы уже начали их получать.

Несколько дней назад я получил письмо от одного уважаемого иерарха, который приложил отзыв на текст нашего катехизиса, составленный в его епархии. В этом отзыве было много похвал, но также было сказано, что катехизис слишком длинный, что он содержит слишком много подробностей, которые людям не нужны, что катехизис должен быть коротким.

Когда мы создавали концепцию этого катехизиса, идея была в том, чтобы написать большую книгу, где подробно было бы рассказано о догматах Православной Церкви, о Церкви и богослужении, и о нравственности. Но теперь, когда мы эту большую книгу ценой очень больших коллективных трудов написали, нам говорят: «А нужна-то маленькая книга. Дайте нам книгу, которую мы могли бы дать человеку, пришедшему креститься, чтобы он мог за три дня прочитать то, что ему нужно».

Меня этот отзыв, честно говоря, разозлил. Настолько, что я сел за компьютер и написал свой катехизис – тот самый, который можно было бы дать человеку перед крещением. Я хотел бы, чтобы человек мог прочитать его за три дня. И писал я его тоже три дня – на едином порыве вдохновения. Потом, правда, пришлось многое переписывать, уточнять и дорабатывать, но первоначальный текст был написан очень быстро. В этом катехизисе я постарался максимально доступно и просто изложить основы православной веры, изложить учение о Церкви и ее богослужении, сказать об основах христианской нравственности.

– Вы очень хорошо пишете короткие вероучительные тексты – для переводов на английский мы постоянно используем ваши книги.

– Здесь главное было не написать лишнее. Мне всё время приходилось себя ограничивать, потому что, естественно, по каждой теме можно сказать больше, но я представлял себя на месте человека, который пришел креститься: что нужно дать этому человеку, чтобы он узнал о православной вере? В итоге получился катехизис для готовящихся к крещению, для тех, кто когда-то крестился, но не воцерковился, и для всех, кто хочет больше узнать о своей вере.

Написал я его, кстати, благодаря тому, что мы не поехали на Всеправославный собор. У меня были запланированы две недели пребывания на Крите, но так как мы приняли решение туда не ехать, неожиданно высвободилось целых две недели. Я посвятил это время катехизису: три дня писал и неделю редактировал.

– Значит, в ближайшем будущем в Церкви будет две книги: подробный полный катехизис и емкое издание для новоначальных?

– Это две книги разного статуса. Один – катехизис соборный, который, я надеюсь, мы всё-таки доведем до нужной кондиции и получим соборное одобрение этого текста. А то, что я сейчас написал, – это мой авторский катехизис. И я надеюсь, что он будет использоваться, в том числе, в таких ситуациях, когда приходит человек креститься и говорит: «Дайте мне книгу, чтобы я мог за 3–4 дня прочитать и подготовиться». Вот для этой цели эта книга писалась.

– Только что издана ваша книга о Христе. Она называется «Начало Евангелия». Когда я открыла ее, я просто дар речи потеряла – насколько же это нужная, важная и фантастически оформленная книга! Я давно как-то без интереса смотрю на книжные новинки, но вот начала читать первую главу и поняла, что не оторваться, и что срочно надо заказывать сотню книжек всем в подарок. Спасибо вам огромное, это какая-то удивительная радостная новость, потому что ну вот обо всём у нас говорят и пишут, кроме Христа. Очень надеюсь, что это будет бестселлер.

Очень много книг написано сегодня про всё, и совсем непонятно, как писать про Христа, как с людьми говорить о Христе в нашей жизни. Понятно, как читать какую молитву, как на исповеди говорить, а вот Христа в повседневной христианской жизни очень не хватает.

– К этой книге я шел очень долгие годы. В каком-то смысле она является итогом, как минимум, четвертьвекового моего развития, с тех пор как я начал читать лекции по Новому Завету в только что тогда созданном Свято-Тихоновском институте. Это был 1992–1993 учебный год. Тогда я впервые соприкоснулся не только с Евангелием, которое, конечно, читал с детства, но и со специальной литературой по Новому Завету. Но литературы тогда было мало, доступ к ней был у нас ограничен. А моя богословская деятельность в основном вращалась вокруг патристики, то есть учения Святых Отцов. Я занимался патристикой в Оксфорде, написал там диссертацию о Симеоне Новом Богослове. Потом на волне «остаточного вдохновения» написал книги о Григории Богослове, об Исааке Сирине. И потом весь этот массив патристических идей и мыслей вошел в мою книгу «Православие».

Книга «Православие» начинается с Христа, но я почти сразу перехожу к другим темам. Это было связано с тем, что на тот момент я еще не созрел для того, чтобы писать о Христе.

А между тем, тема Христа меня занимала в течение всей жизни, по крайней мере, с 10-летнего возраста. Конечно, я читал Евангелие, размышлял о Христе, о Его жизни, о Его учении. Но в какой-то момент, это было около двух с половиной лет назад, я понял, что мне нужно очень серьезно ознакомиться с современной специальной литературой по Новому Завету. Это было связано с тем, что я по благословению Патриарха возглавил рабочую группу по подготовке учебников для духовных школ. И сразу остро встал вопрос об учебнике по Новому Завету, по Четвероевангелию. Я понял, что мне по разным причинам этот учебник придется писать самому. Чтобы его написать, нужно было освежить знания в области научной литературы по Новому Завету.

Мой способ освоения литературного материала – реферирование. Пока я не начну что-то писать, я не могу сосредоточиться на чтении, как в известном анекдоте про человека, который поступал в литературный институт и которого спрашивали: «Вы читали Достоевского, Пушкина, Толстого?» А он ответил: «Я не читатель, я писатель».

– Вы говорили, что в детстве читали по 500–600 страниц в день…

– Да, в детстве я много читал, но с какого-то момента стал читать гораздо меньше, стал читать только то, что мне нужно для того, что я пишу. Когда я пишу, я осмысливаю прочитанное.

Поначалу я решил написать учебник, но быстро понял, что для того, чтобы он получился, надо сначала написать книгу. И вот я начал писать книгу об Иисусе Христе, которая со временем должна была превратиться в учебник. Сначала я предполагал написать одну книгу, но когда начал писать, понял, что в одну книгу весь гигантский собранный материал не уложится. В итоге я написал шесть книг. Сейчас вышла первая, четыре других написаны полностью и будут выходить в порядке очереди, шестая написана, что называется, «в первом чтении». По сути, труд завершен, хотя какое-то редактирование шестой книги еще потребуется.

– Расскажите, как строится книга?

– Я решил идти не по хронологии евангельских событий, вперемежку рассматривая эпизоды из жизни Христа, чудеса, притчи. Я решил осваивать евангельский материал крупными тематическими блоками.

Первая книга называется «Начало Евангелия». В ней я, во-первых, говорю о состоянии современной новозаветной науки, даю некое общее введение во все шесть книг. Во-вторых, я рассматриваю начальные главы всех четырех Евангелий и их основные темы: Благовещение, Рождество Христово, выход Иисуса на проповедь, крещение от Иоанна, призвание первых учеников. И даю некий самый общий набросок того конфликта между Иисусом и фарисеями, который в конце приведет к Его осуждению на смерть.

Вторая книга посвящена целиком Нагорной проповеди. Это обзор христианской нравственности.

Третья посвящена целиком чудесам Иисуса Христа по всем четырем Евангелиям. Там я говорю о том, что такое чудо, почему некоторые люди не верят в чудеса, как вера соотносится с чудом. И рассматриваю каждое из чудес в отдельности.

Четвертая книга называется «Притчи Иисуса». Там изложены и рассмотрены – одна за другой – все притчи из синоптических Евангелий. Я говорю о жанре притчи, объясняю, почему именно этот жанр избрал Господь для Своих поучений.

Пятая книга, «Агнец Божий», посвящена всему оригинальному материалу Евангелия от Иоанна, то есть материалу, который не дублируется в синоптических Евангелиях.

И наконец шестая книга – «Смерть и воскресение». Здесь речь идет о последних днях земной жизни Спасителя, Его страданиях на кресте, смерти, воскресении, явлениях ученикам после воскресения и вознесении на небеса.

Такая вот книжная эпопея. Мне нужно было ее написать прежде всего для того, чтобы самому осмыслить вновь те события, которые составляют сердцевину нашей христианской веры, и чтобы потом на основе этих книг можно было сделать учебники для духовных школ.

– Это обзор, толкование?

– В основе лежит евангельский текст. Он рассматривается на фоне широкой панорамы толкований – от древних до современных. Большое внимание я уделяю критике современных подходов к евангельскому тексту, характерных для западных исследователей.

В современной западной новозаветной науке существует много разных подходов к Иисусу. Например, есть такой подход: Евангелия – это очень поздние произведения, они все появились в конце I века, когда уже прошло несколько десятилетий после смерти Христа. Был некий исторический персонаж Иисус Христос, Он был распят на кресте, от Него остался некий сборник поучений, который впоследствии был утрачен. Этот сборник людей интересовал, они стали вокруг него собираться, создали общины последователей Иисуса.

Потом им понадобилось всё-таки понять, что это был за человек, произнесший эти поучения, и они начали сочинять про него разные истории: придумали историю рождения Девы, приписали ему всякие чудеса, вложили в его уста притчи. Но на самом деле это всё была продукция людей, условно обозначенных именами Матфей, Марк, Лука и Иоанн, которые возглавляли некие христианские общины и писали это всё для пастырских нужд. Такой, на мой взгляд, нелепый и кощунственный подход к Евангелиям сейчас едва ли не доминирует в западной новозаветной науке.

Есть книги о «богословии Матфея», где ни слова не сказано о том, что за этим богословием стоит Христос. По мнению этих богословов, Христос – это некий литературный персонаж, созданный Матфеем для пастырских нужд своей общины. Кроме того, пишут они, были апокрифические Евангелия, и только потом Церковь отсеяла то, что ей не нравилось, а на самом деле было много иного материала.

Одним словом, вокруг личности и учения Христа создано множество научных мифов, и вместо того, чтобы изучать Его жизнь и учение по Евангелию, изучают эти мифы, изобретенные учеными.

Я доказываю в своей книге то, что для нас, православных христиан, является очевидным, но что совсем не очевидно для современных специалистов по Новому Завету. А именно, что единственным достоверным источником сведений о Христе является Евангелие, другого достоверного источника нет. Евангелие – это свидетельство очевидцев. Если вы хотите узнать, как что-то произошло, вы должны относиться к очевидцам с доверием. Как Святейший Патриарх Кирилл пишет в своей книге «Слово пастыря»: каким образом можно воссоздать дорожно-транспортное происшествие? Надо опросить свидетелей. Один стоял там, другой здесь, третий еще где-то. Каждый это увидел по-своему, каждый рассказал свою историю, но из совокупных свидетельств складывается картина.

Мы читаем Евангелие и видим, что во многом евангелисты сходятся. Но в чем-то они расходятся, и это естественно, потому что каждый это видел немного по-своему. При этом образ Иисуса Христа не раздваивается, не разделяется на четыре разных образа. Все четыре Евангелия говорят об одном и том же лице. Я в своей книге пишу, что Евангелия подобны сейфу с сокровищами, закрытому на два ключа: чтобы понять евангельские повествования и их смысл, нужно использовать оба ключа. Один ключ – это вера в то, что Иисус Христос был реальным земным человеком со всеми свойствами земного человека, во всём подобный нам, кроме греха. А другой ключ – это вера в то, что Он был Богом. Если хотя бы один из этих ключей отсутствует, вы никогда не откроете эту Личность, которой посвящены Евангелия.

– Какой график выхода в свет ваших книг о Христе?

– Первая вышла только что. По мере готовности будут издаваться следующие. Поскольку я их уже написал, то дальнейшая их судьба зависит от книгоиздателей.

Тема слишком важная и слишком обширная. Это меня долгие годы удерживало от того, чтобы засесть за книги об Иисусе Христе. Я ходил вокруг да около: изучал Святых Отцов, писал о Церкви, разбирал различные вопросы богословия. Но подступиться к личности Христа я не мог.

– Страшно было?

– Я не находил какой-то свой подход, свой ключ. Конечно, я изучал то, что Святые Отцы писали об Иисусе Христе, это отражено в моих книгах. Например, в книге «Православие» у меня есть целый раздел про христологию. Но если мы посмотрим, что писали об искуплении Святые Отцы в III–IV веках, то основной вопрос был: кому Христос заплатил выкуп. Термин «искупление» брали в его буквальном смысле – выкуп. И спорили о том, кому был заплачен выкуп. Одни говорили, что выкуп был заплачен дьяволу. Другие справедливо возражали: а кто такой дьявол, чтобы ему платить такую высокую цену? Почему Бог должен расплачиваться с дьяволом жизнью собственного Сына? Нет, говорили они, жертва была принесена Богу Отцу.

В Средние века на латинском Западе развилось учение о крестной жертве Спасителя как удовлетворении гнева Бога Отца. Смысл этого учения в следующем: Бог Отец настолько был прогневан на человечество, и человечество своими грехами настолько Ему задолжало, что никаким иным образом оно расплатиться с Ним не могло, кроме как смертью Его собственного Сына. Якобы эта смерть удовлетворила и гнев Бога Отца, и Его правосудие.

Для меня эта западная трактовка неприемлема. Апостол Павел говорит: «Великая благочестия тайна: Бог явился во плоти». Думаю, что и Отцы Восточной Церкви, и западные писатели в свое время искали какие-то ответы на вопрос о том, в чем же заключается эта тайна, потому и создавали свои теории. Ее надо было объяснить на каких-то понятных для человека примерах.

Григорий Нисский, например, говорил, что Бог обманул дьявола. Будучи в человеческой плоти, Он спустился в ад, где дьявол царствовал. Дьявол Его поглотил, думая, что это человек, но под человеческой плотью Христа скрывалось Его божество, и, подобно рыбе, которая проглотила крючок вместе с приманкой, дьявол таким образом проглотил Бога вместе с человеком, и это Божество разрушило ад изнутри. Красивый образ, остроумный, но объяснить современному человеку искупление, пользуясь этим образом, невозможно. Мы должны найти иной язык, иные образы.

– Как вы отвечаете на этот вопрос?

– Я думаю, что самое большее, что мы можем сказать о Боге, – это то, что Он захотел нас спасти именно таким, а не каким-либо иным образом. Он захотел стать одним из нас. Он захотел не просто спасать нас откуда-то с высоты, посылая нам сигналы, подавая руку помощи, но вошел в самую гущу человеческой жизни, чтобы всегда быть рядом с нами. Когда мы страдаем, мы знаем, что Он страдает вместе с нами. Когда мы умираем, мы знаем, что Он находится рядом. Это дает нам силу жить, дает нам веру в воскресение.

– Владыка, вы работаете с большим объемом литературы на разных языках. А сколько вы языков иностранных знаете?

– Несколько языков в разной степени. На английском я говорю и пишу свободно: на этом языке я даже думал какое-то время, когда учился в Англии. На французском говорю, читаю, при необходимости пишу, но не так свободно. На греческом говорю, но тоже менее уверенно (практики не хватает), хотя читаю свободно. Дальше – по убывающей. На итальянском, испанском, немецком – читаю, но не говорю. Из древних языков я изучал древнегреческий, сирийский и немного иврит.

– Как вообще вы учили иностранные языки?

– Все иностранные языки я учил по Евангелию. Начинал всегда с Евангелия от Иоанна. Это самое удобное Евангелие, чтобы заучивать слова, они там постоянно повторяются: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог, оно было в начале у Бога». Специалисты говорят, что словарь Евангелия от Иоанна в два раза меньше, чем в других Евангелиях, хотя по объему оно не уступает им. Этот лаконизм словаря связан с тем, что очень многие слова повторяются.

Почему удобно учить язык по Евангелию? Потому что, когда вы читаете хорошо знакомый текст, который знаете практически наизусть, вам не нужно смотреть в словарь, вы узнаете слова. И вот так я учил греческий язык. Прочел сначала Евангелие от Иоанна, потом прочел три других Евангелия, потом стал читать послания святых апостолов, а потом начал читать по-гречески Отцов Церкви. Кроме того, когда я учил греческий, я слушал в магнитофонной записи литургию на греческом языке. Я заучивал в том произношении, в каком сейчас он используется греками.

Сирийский язык я учил немного по-другому, это уже было в Оксфорде, у меня был прекрасный профессор, лучший в мире специалист по сирийской литературе, Себастьян Брок. Но он мне сразу сказал: учить с вами язык я не собираюсь, мне это неинтересно, мне интересно читать тексты. Поэтому мы начали с ним читать текст Исаака Сирина, а попутно я читал по-сирийски Евангелия и по учебнику Робинсона осваивал основы грамматики и синтаксиса.

Самое главное в языке – это, конечно, практика. Никакой учебник не заменит практической работы с текстом.

– Как вы думаете, священникам сегодня иностранные языки нужны?

– У меня нет однозначного ответа. Кому-то, может быть, не нужны иностранные языки. Но иностранный язык полезен ведь не только в чисто утилитарных целях – чтобы на нем что-то прочитать или услышать, или иметь возможность кому-то что-то сказать. Он полезен, прежде всего, потому, что он открывает целый новый мир. Каждый язык отражает мышление какого-то народа, на каждом языке есть своя литература, своя поэзия. Я бы сказал, что для общего развития иностранный язык никогда никому не повредит. Другое дело, что у некоторых людей может не быть склонности к языкам, может не быть к этому интереса.

Иностранные языки совершенно не обязательны для спасения, и они даже не обязательны для пастырской деятельности. Хотя я думаю, что для священника, читающего Евангелие, хотя бы какие-то основы греческого языка необходимы. Не случайно ведь в дореволюционной семинарии учили греческий и латынь – хотя бы для того, чтобы понимать смысл отдельных слов, выражений, того, что Христос говорит в Своих притчах, чтобы можно было обратиться к греческому оригиналу и сверить.

– Как вы строите свой распорядок дня?

– Мой распорядок дня подчинен моим служебным обязанностям. У меня есть разные должности, возложенные на меня священноначалием: я – председатель Отдела внешних церковных связей и по должности постоянный член Священного Синода, ректор Общецерковной аспирантуры, настоятель храма. Еще я возглавляю множество всяких комиссий и рабочих групп, осуществляющих различные проекты.

Шесть дней в году у нас заседание Священного Синода, восемь дней в году – заседания Высшего церковного совета. Воскресенье – день богослужебный. Каждый церковный праздник – день богослужебный. Естественно, что перед каждым синодальным днем у нас, по крайней мере, несколько дней подготовки – мы готовим документы, отрабатываем журналы. У меня есть присутственные дни в ОВЦС и в Общецерковной аспирантуре. Множество встреч – с православными иерархами, с инославными, с послами различных государств. Очень важный пласт моей деятельности – поездки. Первые пять лет пребывания в должности председателя ОВЦС у меня было более пятидесяти зарубежных поездок в год. Иногда я прилетал в Москву, только чтобы самолет поменять.

– Аэрофобией не страдаете?

– Нет. Но после этих пяти лет я стал меньше ездить. За пять лет объездил всех, кого надо, и сейчас могу с очень многими поддерживать общение в режиме телефонных звонков, электронной переписки, то есть не нужно специально ездить куда-то, чтобы с кем-то пообщаться.

Кроме того, если раньше я принимал почти все приглашения, которые поступали на различные конференции, то в какой-то момент я и сам почувствовал, и мне Святейший Патриарх сказал: «Вы не должны столько ездить. Вы должны ездить только на самые главные мероприятия, где никто кроме вас участвовать не может». Соответственно, количество поездок сократилось – думаю, без ущерба для дела.

Из дней заседаний Синода и Высшего церковного совета, присутственных дней в Отделе и аспирантуре, церковных праздников и поездок в основном и складывается мое расписание. Оно на год достаточно предсказуемо.

В этом расписании есть паузы, которые необходимы мне для того, что условно можно назвать творческой деятельностью. Например, для того, чтобы книги писать.

– Какие дни вы для этого используете?

– Во-первых, все гражданские выходные. Перефразируя слова известной песни, можно сказать: я другой такой страны не знаю, где так много было б выходных. Помимо отпуска, страна гуляет десять дней в январе, по нескольку дней в феврале, марте, мае, июне, ноябре. Эти выходные я и использую для того, чтобы писать. Скажем, новогодний период – с конца декабря до Рождества – это время, когда я пишу. Пишу также по субботам. Выходных в традиционном понимании этого слова у меня вообще нет. Если день свободен от служебных обязанностей, значит, я в этот день пишу.

– Вы быстро пишете?

– Обычно я пишу много и быстро. Я могу долго что-то обдумывать, но когда сажусь писать, моя средняя дневная норма – 5 тысяч слов в день. Иногда я эту норму не добираю, но иногда даже превышаю.

– Это больше, чем авторский лист. При таком интенсивном ритме можно написать достаточно большой объем текста за достаточно короткий промежуток времени. Условно говоря, мне нужно 20 таких дней, чтобы написать книгу объемом 100 тысяч слов.

– Традиционно ведь книги измеряют знаками и авторскими листами…

– Я меряю в словах со времен Оксфорда. Когда я учился в Оксфорде, у меня был лимит 100 тысяч слов для докторской диссертации. Я этот лимит превысил и оказался в довольно скандальной ситуации: от меня требовали сокращать текст. Я сократил как мог, но всё равно превышение составляло около 20 тысяч слов уже после того, как диссертация была переплетена (а переплет там стоил безумно дорого). Моему профессору владыке Каллисту пришлось специально идти в ректорат и доказывать, что для раскрытия моей темы эти дополнительные 20 тысяч слов абсолютно необходимы. С тех пор, во-первых, я стараюсь писать лаконично, во-вторых, считаю объем написанного в словах, а не в знаках.

– Сталкивались ли с проблемами постоянного отвлечения внимания? У вас компьютер отключен, например, от интернета, от электронной почты?

– Помню, что вы рекордно быстро отвечаете на e-mail.

– Когда я сижу за компьютером и мне приходит сообщение, то, если оно краткое и деловое, я стараюсь отвечать сразу.

– Писем много?

– Не менее 30 в день.

– Но должны быть какие-то паузы?

– Да. Есть перерывы на еду. Но с тех пор, как я служил в армии, у меня привычка (говорят, вредная для здоровья) – есть быстро. Завтрак у меня занимает 10 минут, обед – 15, ужин – 10–15. Всё то время, пока я не ем, не сплю и не молюсь, я работаю.

– Владыка, расскажите о своей оценке современного богослужения? Какие есть проблемы восприятия богослужебной молитвы?

– Православное богослужение – это синтез искусств. В этот синтез входят: архитектура храма, иконы и фрески, которые на стенах, музыка, которая звучит на службе, чтение и пение, проза и поэзия, которые звучат в храме, и хореография – выходы, входы, процессии, поклоны. В православном богослужении человек участвует всеми своими органами чувств. Конечно, зрением и слухом, но также обонянием – он обоняет запах ладана, осязанием – он прикладывается к иконам, вкусом – он принимает Причастие, принимает святую воду, просфоры.

Таким образом, всеми пятью органами чувств мы воспринимаем богослужение. Богослужение должно захватывать всего человека. Человек не может одной частью своего естества быть где-то в другом месте, а другой находиться на службе – он должен погрузиться в богослужение всецело. И наше богослужение построено таким образом, чтобы на то время, пока человек погружается в стихию молитвы, он из нее не выключался.

Если вы бывали в католических или протестантских церквах, вы могли видеть, что там богослужение состоит, как правило, из разрозненных лоскутков: сначала люди поют какой-то псалом, потом садятся, слушают чтение, потом снова встают. А у нас богослужение непрерывно. Это, конечно, очень помогает погрузиться в стихию молитвы. Наше богослужение – это школа богословия и богомыслия, оно насыщено богословскими идеями. Совершенно невозможно понимать богослужение, не зная, например, церковных догматов. Вот почему наше богослужение для многих людей оказывается непонятным – не потому, что оно на церковнославянском языке, а потому, что оно апеллирует к сознанию совсем других людей.

Допустим, приходят люди слушать Великий канон на первой седмице Великого Поста. Канон можно прочитать по-славянски, можно прочитать по-русски, эффект будет примерно один и тот же, потому что канон написан для монахов, которые практически наизусть знали Библию. Когда упоминалось некое имя в этом каноне, то у этих монахов сразу же в голове возникала ассоциация с неким библейским рассказом, который тут же аллегорически трактуется применительно к душе христианина. Но сегодня у большинства слушателей эти ассоциации не возникают, и многие из имен, которые упоминаются в Великом каноне, мы даже не помним.

Соответственно, люди приходят на Великий канон, они слушают то, что читает священник, но в основном они откликаются на припев: «Помилуй мя, Боже, помилуй мя». И каждый при этом стоит со своей молитвой, со своим покаянием, что само по себе, конечно, хорошо и важно, но это не совсем то, ради чего писался Великий канон. Поэтому для того, чтобы понимать богослужение, для того, чтобы его любить, нужно, конечно, и хорошо знать догматы, и знать Библию.

– Вы очень много общаетесь с людьми нецерковными. Что для священнослужителя самое главное в общении с человеком, далеким от Церкви?

– Я думаю, что самое главное – это что мы должны уметь людям так рассказать о Боге, о Христе, чтобы у них загорелись глаза, чтобы сердце воспламенилось. А для того чтобы это произошло, у нас самих должны гореть глаза, мы должны жить тем, о чем мы говорим, мы должны постоянно этим гореть, мы должны в себе возгревать интерес к Евангелию, к Церкви, к таинствам церковным, к догматам церковным. И конечно, мы должны уметь говорить людям о сложных вещах на простом языке.