Теория выгорания
Практики самопомощи
Вместо вступления
#зачемНужныДети
Девушки, не холивара ради, а положа руку на сердце: а все из вас поголовно испытывают счастье от наличия детей и никогда об этом не жалели?
У меня двойня, шесть месяцев, это адски трудно, и никакого двойного счастья я не испытываю. Я вообще никогда особо детей не хотела, все мне говорили: «Ты что, дети – это же такое счастье, такие эмоции!» Я повелась на эти «эмоции», решилась на беременность. И теперь каждый день спрашиваю себя: зачем?! Зачем я (то есть мы) это сделали?! Обратно уже не засунешь и, как кошку, не отдашь никому… При этом ощущение, что мы с мужем жестко лоханулись, так как до рождения детей жили счастливее, чем после. Простите, если повергла в шок. У нас не принято это обсуждать…
(пост в «Фейсбуке», 800 комментариев)
Бывают дни
Бывают дни, когда мне хочется открыть окно и заорать во все горло.
Или расшвырять все вокруг на пол и топтать ногами.
Схватить подушку и выпотрошить ее.
Побить посуду или поломать шкафы.
Но потом я просто смотрю на бардак, который остался после Тишиного дня, и как будто уже и достаточно. Можно и чайку попить.
Когда ребенок наконец заснул
Когда ребенок наконец заснул, главное – сохранять спокойствие и не носиться сломя голову по дому с вытаращенными глазами, пытаясь реализовать все свои желания и наверстать все упущенное за день. Надо просто честно признать, что невозможно за два часа убрать весь этот ужас в стиле «просто приходил Сережка», сделать зарядку, маникюр, педикюр, принять душ, высушить волосы, сделать маску для лица, натереться скрабом, съесть заждавшуюся с обеда котлету и новоприбывший торт, выложить интервью, обновить рабочие соцсети, почитать книгу, написать книгу и еще пару десятков нужных и приятных дел.
Зато можно выспаться.
И написать в «Фейсбук».
Первый раз за много месяцев
Первый раз за много месяцев спустилась в метро. Первый порыв – начать жалобным голосом выпрашивать у пассажиров деньги на няню, шатаясь по вагонам с фотографией приплода. Еле взяла себя в руки. При виде людей навернулись слезы. От возможности спокойно постоять у поручня почти наступил оргазм. Никто не подползал, не хватал за ногу, не плакал и не грыз пальцы. Странно и прекрасно. Целых полтора часа вне дома мне никто не пытался вырвать волосы с пожухлой головы! Не срыгивал на замшевый сапог. Это ли не счастье?! Вид у меня, судя по всему, дикий и совсем уж плачевный – мужчины дважды уступали место. Где они были, спрашивается, когда я беременное пузо на работу возила?
Под одеяло, реветь и кричать
Надо много всего делать, решать, ходить, договариваться, что-то придумывать, узнавать.
А хочется забраться под одеяло, реветь и кричать оттуда: «Не трогайте меня! Я больше не хочу ничего решать, я сдаюсь. Пусть Саша вырастет хоть дворником, его иврита вполне хватит на то, чтобы быть дворником, просто не трогайте меня и не заставляйте больше ничего решать. Я закончилась».
Тишина
За годы материнства нон-стоп я многое узнала про дефицит. Дефицит разнообразных ресурсов: свободы распоряжения своим временем, телом и мыслями, отдыха и сна, работы и практики, денег и путешествий… Но основной проблемой для меня стал дефицит тишины.
Тишина. Время, когда я – это просто я, вне роли матери, жены или какой-либо еще. Время, когда я сама выбираю, чем мне заняться. Когда мое внимание направлено вовнутрь, я ощущаю свое дыхание, тело, могу помедитировать, спокойно прислушаться к своим мыслям, получить инсайт, почувствовать себя частью мироздания и обратиться к высшим силам. Когда я останавливаюсь и могу обнаружить, что какой-то из моих стандартных способов действий устарел, неэффективен или просто «не мой». Из тишины я набираюсь сил для следующего марш-броска. В тишине мне не надо все время напрягать ум, разговаривая, отвечая на вопросы, планируя день, решая проблемы, находясь в постоянной включенности и готовности. Тишина для меня – отдых и кайф, ценность, «пряник», расслабление.
6:16
Я сегодня проснулась очень странным способом – мне одновременно кто-то наступил на голову и кто-то упал на ноги. Но самое неприятное в этом было то, что часы показывали 6 часов 16 минут.
Когда я жаловалась, что 6:16 – не самое подходящее время для подъема, я не имела в виду любое другое. Только позже, блин! 5:24 – это еще хуже.
– Эрик, блин! Ну это же невозможно так рано вставать!
– Возможно, мамочка. Нет ничего невозможного.
Я зла. Но сама виновата: надо четче формулировать запросы.
Была дважды роботом-убийцей
Работу из дома с двумя детьми, один из которых сидит на ингаляторе второй день, можно кратко охарактеризовать только как мартышкин труд. За день я убралась в комнате и кухне (от состояния «после бомбежки»), вымыла полы везде (+ванна и коридор), приготовила завтрак, обед, ужин, кухню помыла повторно после завтрака и обеда (после ужина вот пока не сподобилась), отмыла всю сантехнику, потом младшая детка нашла где-то банку пальчиковых красок (а я-то думала, что они кончились), сантехнику отмыла повторно, а также постирала подушку с одеялом. В промежутках читала книжки, была дважды роботом-убийцей и один раз – дроидом, слушала, как Эрик читает заданное логопедом (лучше бы я была еще раз роботом-убийцей), слушала, как поет Адель, и по ее просьбе подпевала (ну, вы поняли про робота, да?).
А по официальной версии я сижу и работу работаю, и при этом мне-то работать куда легче, чем остальным, я ведь даже на дорогу не трачу ни сил, ни времени.
Алиса Веремеенко, Екатерина Суворова, Дарья Яушева, Юлия Сианто, Ольга Коровякова, Алина Фаркаш, Степанида Мальцева, Виктория Лемешева, Ольга Карчевская, Анна Болотова, еще одна Анна, Лиза и многие другие, кому случалось становиться роботом-убийцей, мечтать о тишине, хотеть спрятаться под одеяло, выходить в люди впервые за несколько месяцев, а когда ребенок наконец заснул – писать в «Фейсбук» о том,
как было хреново на той стороне материнства, о которой никто не предупреждал,
о чем не принято говорить,
откуда хочется убежать обратно,
когда всего этого не было,
и где ни одна из них не подозревала, что быть мамой -
это значит
найти себя заново.
В этой книге пересекаются пути, встречается темное и светлое, здесь плачут и смеются, ищут ответы на вопросы, которые много раз оставались без ответов.
Почему родительство становится заточением?
Почему близкие не хотят услышать?
Кого попросить о помощи, когда рядом никого нет?
Как не закричать, когда хочется закричать?
Как вернуть себе себя?
И будет ли счастье? Потом-потом, в конце всех испытаний, будет ли хеппи-энд?
Людмила Петрановская, Ирина Млодик, Екатерина Бурмистрова, Павел Лебедько, Дарья Уткина, Галина Филиппова, Елена Мурадова, Юлия Бурлакова,
эксперты и тоже родители,
все были там же,
на той стороне материнства, о которой никто не предупреждал,
и в этой книге помогут не потеряться,
улыбнуться,
задышать,
поверить в себя.
Анастасия Изюмская и Анна Куусмаа,
журналисты, вызвавшие всех героев на открытый разговор,
и сами мамы,
тоже прошедшие путь,
который мог бы быть светлее,
случись эта книга раньше.
От авторов
Нам бы хотелось, чтобы это не было тайным знанием, объединяющим мам в закрытых группах. Такие признания появляются в социальных сетях через день: «Сегодня сорвалась на ребенка, ненавижу себя за это, но я так больше не могу». И сотни мам виртуально обнимаются в комментариях. У каждой одна история на всех: однажды – и не раз, и не два, и не три – все плакали, кричали и безутешно скучали по тому времени, когда принадлежали себе. Как было бы здорово, не таясь, признаваться в этом в открытую и не бояться, что твоя честность обернется массовым выгулом «белого пальто» среди тех, кто «просто умеет справляться лучше».
«Не ной!»
«Все справлялись – и ты справишься!»
«Хватит жалеть себя!»
«Ты просто плохая мать!»
Собственные родители, муж, друзья, случайные знакомые иногда готовы признать всё что угодно, кроме того, что ты правда чувствуешь то, что чувствуешь:
усталость,
разочарование,
бессилие.
Это как будто ты купила билеты из пункта А в пункт Б, но тебя никто не предупредил о транзитной станции на необитаемом острове. Вдруг, из ниоткуда, тебе нужно научиться выживать в обстоятельствах, о которых не было и речи. Тебе говорили, как ты полюбишь ребенка с первого взгляда, советовали коляску и крем под подгузник, но ни одна живая душа не призналась, что ровно в то же мгновение ты потеряешь все прежние координаты связи с реальностью.
Нам бы хотелось меньше радужных красок и больше земного притяжения во всем, что касается материнства. Нам бы хотелось, чтобы каждая мама могла попросить о помощи и услышать:
«Конечно. Что я могу для тебя сделать?»
Мы столько говорим о том, как важны слезы для детей и что детские нытье и жалобы не возникают на пустом месте, мы учимся справляться с детской фрустрацией – и запрещаем всё то же самое мамам!
Нам бы хотелось, чтобы эта книга стала одновременно объятием и плечом поддержки. Без печали нет радости. Без темного – светлого. Нельзя стать сильным, не почувствовав в себе слабости.
Как устроена эта книга
Эта книга – прежде всего об умении бережно относиться к себе, ребенку, семье в целом. Навык беречь себя срабатывает как подушка безопасности в столкновении с обстоятельствами и факторами, которые провоцируют эмоциональное выгорание. Родители, которые умеют беречь себя, учат этому и своих детей. И тем самым защищают их от многих бед, с которыми им неизбежно придется встретиться, когда взрослых не окажется рядом. Дети справятся, если будут знать, что в любых обстоятельствах жизненно важно уметь позаботиться о себе. Но именно этому – бережному отношению к себе – сначала необходимо научить самих родителей.
Мы пишем о трудных моментах в родительстве не с целью испугать или отговорить от намерения завести детей. Трудные моменты всегда были, есть и будут. Вы не одни на этом пути. Каждая глава в этой книге написана, чтобы поддержать.
Истории
15 историй женщин в разных жизненных обстоятельствах, когда справляться с материнской ролью было непросто, и три истории мужчин, которые были рядом с женщинами, переживающими выгорание. Именно здесь, рядом с рассказами, вы найдете теги, которые станут своеобразными указательными знаками для путешествия по книге. Например, если в родительстве вы остро чувствуете изоляцию, прочитайте фрагменты с тегом #изоляция .
Рефлексивные вопросы
Некоторые истории рассказаны с продолжением в виде рефлексивных вопросов, которые специально для героинь составила психолог, нарративный терапевт Екатерина Бурмистрова.
«Письменные психологические практики, в частности письменные ответы на вопросы – мощный инструмент изменения. Они растят крылья», – поясняет она.
Вы можете задать их себе, вслед за героинями, и также попытаться на них ответить. Не каждый вопрос может подойти именно вам. Но если, читая какой-то из них, вы чувствуете так называемую «ага-реакцию» (приходит мысль: какой отличный вопрос!) – значит, сейчас он будет вам полезен. А для остальных вопросов либо еще не пришло время, либо они не ваши. Если вопрос вызывает раздражение, попробуйте его переформулировать. Если нет вопроса, который подходит к вашей истории, подумайте, какой вопрос мог бы прозвучать в вашем случае, и пришлите его создателям книги. Мы озвучим ваши вопросы в следующем издании.
Внимание! Этот формат лучше использовать с осторожностью, если в данный момент вы испытываете сильный продолжительный стресс, не связанный непосредственно с темой вопросов. В этом случае можно задать их самому себе и, не отвечая письменно, просто подумать над ними. Ответ не должен выскакивать автоматически – ему нужно время, чтобы прийти. Пусть вопрос полежит «в кармашке».
В главе «Путешествие к другому берегу» Екатерина Бурмистрова также подготовила серию общих рефлексивных вопросов ко всем читателям.
Теория
Здесь вы найдете информацию от психологов и психотерапевтов, которая поможет лучше понять, что происходит с родителем в состоянии выгорания или депрессии, откуда появляется агрессия, частый спутник выгорания, и какие другие трансформации могут стать частью путешествия под названием «Родительство».
Практики самопомощи
В тяжелой ситуации нет ничего лучше индивидуальной помощи специалистов. Но часто случается, что родитель не располагает возможностью обратиться к такому ресурсу и не находит точек опоры в ближнем окружении. В этой главе вы найдете техники, которыми сможете помочь себе сами, когда почувствуете усталость или истощение. Простые и эффективные практики бережного отношения к себе. Мы проверяли.
Списки срочной помощи
Эту главу мы могли бы назвать «Шкатулка настроения». Открывайте ее в минуты грусти и перебирайте находки, как когда-то в детстве перебирали мамины украшения. Рецепты, фильмы, книги, сайты и мотиваторы – что-то из наших списков обязательно откликнется в самом сердце, вызовет улыбку и вернет радость быть здесь и сейчас.
Часть I. Истории нуля
Пятнадцать историй родительского выгорания
История первая
Алина
«В одиноком родительстве страшнее всего бессменность»
Алина Фаркаш . 36 лет. Во втором браке (8 лет). Двое детей: сын от первого брака (11 лет), дочь от второго брака (4 года). Родилась в Москве. Живёт в Раанане (Израиль)
#развод
#одиночество
#отсутствиеПомощи
#сложныеОтношенияСмамой
#первыйРебенок
Когда сыну было четыре месяца, как-то ночью я обнаружила себя на подоконнике с ним, хнычущим, в руках. Я точно помню план, который сложился у меня в голове: сейчас выброшу его в окно, потом лягу спать, высплюсь сильно-сильно, до самого донышка, а утром прыгну вслед за ним. И всё наконец закончится. Вот такой был план. И в этот момент я испугалась и совершила нечто ужасное.
Мы жили в новой квартире, мебель была еще не во всех комнатах, поэтому я принесла в пустую детскую несколько одеял и пледов, застелила ими пол, уложила сверху сына, закрыла дверь в детскую. Зашла в спальню, закрыла дверь – так, через две двери, плача было совсем не слышно. Забралась под одеяло и мгновенно заснула.
Проснулась поздно, когда было уже совсем светло, невероятно счастливая, доли секунды лежала, улыбаясь, на кровати – совершенно одна! – когда внезапно вспомнила, что я наделала. Что. Я. Наделала.
Я была совершенно уверена, что убила своего ребенка, что он запутался в одеялах и задохнулся, что он сполз на голый пол и умер от холода. Что он просто-напросто умер от ужаса, одиночества и голода – он всегда спал со мной, я его не оставляла ни на минуту! Я была абсолютно уверена в том, что одинокая ночь для такого малыша будет смертельной. Неисправимой.
Когда я добежала до детской, то обнаружила там нечто удивительное. Во-первых, он был жив. Во-вторых, не плакал. Сыну удалось сползти с одеяла на пол, но это его не убило, он с крайне довольным видом грыз угол пододеяльника, смеялся и играл с ним.
Это был первый этап. В тот момент я поняла, что дети – гораздо более крепкие, чем принято думать. А мамы – наоборот. В принципе, сын был очень спокойным ребенком, подарочным вариантом. Проблема заключалась только в том, что с его месяца я растила его одна и параллельно работала. И еще в том, что у меня метеозависимость: как только случается гроза или резкая перемена погоды, так я сразу падаю с мигренью.
Трудность в том, что у сына – ровно такая же зависимость. Поэтому плакал и кричал он только в те дни и ночи, когда я валялась на кровати абсолютно без сил, с черной пеленой перед глазами, свето– и звукобоязнью. Вот в те дни и ночи было ужаснее всего.
В одиноком родительстве страшнее всего бессменность. Я помню, что готова была отдать десять лет жизни за то, чтобы хоть кто-нибудь хотя бы один раз поменял подгузник сыну. Через семь с половиной лет, когда у нас со вторым мужем родилась дочь, я долгое время вообще не притрагивалась к ее подгузникам – просто не могла. Впрочем, границы невозможного раздвигаются в то время, когда ты неделями, месяцами, годами находишься наедине с ребенком.
Однажды мне неудачно удалили зуб мудрости – так что отек горла был виден, кажется, из космоса. Я не могла есть и разговаривать, только цедить воду через трубочку. Из-за грудного вскармливания я (дура!) не пила ни антибиотиков, ни обезболивающих и две недели валялась в болезненном забытьи. Что, впрочем, не избавляло от необходимости менять подгузники и кормить сына. И хоть немножко его развлекать. И работать.
Одну из самых смешных своих статей я писала следующим образом: сидела за столом с компьютером, на моих коленях лежала подушка, на подушке – сын, двумя руками вцепившийся в мою грудь. Я рыдала в голос – до крика, меня спасали толстые стены и отсутствие соседей в нашей новостройке – и набирала-набирала-набирала веселые смешные буквы.
Самое удивительное во всем этом, что мне не приходило в голову просить помощи. Да, собственно, и не у кого было. Бывший муж сказал, что раз я собираюсь разводиться и «разрушать семью», то он умывает руки и не будет помогать с ребенком – это ведь я с ним развожусь и, значит, сознательно лишаю ребенка отца. Мама жила на соседней улице, но после ее «визитов помощи» я неделю приходила в себя.
От нее не укрывалась ни одна малейшая деталь: она замечала коробки из-под готовой еды, которую я заказывала из ближайшего кафе.
К тому же мне очень хотелось хоть что-нибудь в жизни делать не самой. Поэтому я заказывала еду – не часто, пару раз в неделю. Мама это осуждала. Во-первых, дорого. Во-вторых, совершенно не согласуется с диетой кормящей матери. В-третьих, сам факт этакого барства ее возмущал. «Ты же молоденькая девочка, – говорила она, – встала, быстренько помыла полы, побежала проветриться и погулять с ребенком, написала текст – и отдыхаешь!» Я же ползала вареной мухой и убивалась о собственное несовершенство.
Сейчас мне дико об этом вспоминать, но тогда споры с мамой отнимали у меня какое-то бесконечное количество сил. Мы спорили почти обо всем. Она осуждала меня за то, что я пользуюсь подгузниками, предлагала надевать на сына комбинезоны наизнанку, потому что правильная детская одежда шьется швами наружу; стоило мне отвернуться или выйти из комнаты, как мама тут же туго, «бревнышком», пеленала сына и пыталась напоить его, полностью грудного, водой или смесью. Поэтому я старалась не отходить от них далеко.
Перед каждым ее приходом я старательно наглаживала стопку пеленок – я никогда не пеленала сына, но мне легче было их погладить, чем объяснять маме, почему их нет. Впрочем, это не помогало, от зоркого взгляда не укрывалась ни одна моя материнская ошибка. То, что я гуляю не каждый день. То, что я купаю не каждый день. А если и купаю, то в обычной ванне обычной водой, а не заранее прокипяченной и с отваром трав. «Когда ты была маленькой, я мыла полы дважды в день!» – говорила мама. Когда сын был маленький, я полов, кажется, вообще не мыла. Во всяком случае, ничего об этом не помню.
Лучше всего мое состояние в те месяцы описывает рассказ Чехова «Спать хочется». Я была абсолютным, погруженным в себя зомби, который реагировал только на самые острые раздражители. Это длилось до тех пор, пока я через восемь месяцев не вышла на работу и с нами не поселилась няня.
Самое обидное, что я была первой родившей из всех своих подруг, и они то ли не знали, как реагировать на мой новый статус, то ли боялись побеспокоить, поэтому просто пропали. Иногда я неделями не слышала человеческого голоса. Я тогда ничего не знала о маске, которую надо надеть сначала на себя, а потом на ребенка. Или о том, что мамы тоже нуждаются в поддержке и любви.
Я чувствовала абсолютную, бесконечную вину за все свое материнство. За то, что ращу сына без отца, за то, что не смогла родить без эпидурала, стимуляций и выдавливания локтями. За то, что не мою полы, не гуляю, не развиваю и еще множество «не». За то, что поправилась и подурнела. За то, что не могу скакать веселой молоденькой девочкой и все свои силы трачу на банальное выживание.
Даже за то, что во время кормления сына я читаю книжки и смотрю фильмы, меня легонько, но подъедал маленький червячок. Он появился после того, как мама увидела этакий разврат и леность: я кормила, лежа на кровати с книжкой в руках, – и страшно возмутилась. «Во время кормления надо сидеть, чтобы было удобно ребенку, – сказала мама, – и не отвлекаться, а смотреть на своего малыша, любоваться им и испытывать радость материнства!» В глубине души я осознавала бредовость этой идеи, но червячок все-таки поселился и грыз.
В то бешено одинокое время у меня была ровно одна отдушина и группа поддержки – форум «Мама. ру». Он был совсем древний, там даже не требовалось регистрироваться и можно было писать анонимно. Там регулярно случались скандалы и группы девушек дружили друг против друга. Но именно форум помог мне починить внезапно сломавшийся молокоотсос. В три ночи, когда сын счастливо проспал все кормления и моя грудь лопалась от молока. Именно с форума ко мне приехала незнакомая девушка, когда я рассталась с мужем. Приехала, вытерла мои слезы, показала переноску для младенцев – даже не слинг еще, не рюкзачок, а этакую сумку на плечо, сейчас таких уже не делают. И это было для меня окном в новый мир, настоящим открытием, обещанием другой, новой, свободной жизни.
Дети бесят, готовка заброшена, а любое усилие над собой вызывает слезы. Хочется забиться в угол и никого не трогать. Скорее всего, вы сгорели «на работе», ведь чтобы быть любящей и понимающей мамой - нужно иметь ресурс.
razvitie-krohi.ru
Впервые об эмоциональном выгорании стали говорить в отношении представителей помогающих профессий (нянь, врачей, учителей), чья ежедневная практика требует больших энергетических затрат.
Но, как оказалось, это феномен внепрофессионален, и сегодня психологи все чаще предупреждают об эмоциональном выгорании родителей - тех, кто устал быть вечным источником вдохновения для собственных детей.
Любовь как карточный домик
На начальной стадии выгорания хроническую усталость, нежелание действовать, высокую раздражительность и проблемы со сном можно списать на тяжелый жизненный период, непогоду и проблемы со здоровьем.
Потому что при желании, взяв себя в руки, мама может организовать детей, приготовить покушать, убрать, отработать на ура и не устать.
Проблема в том, что созданный вокруг в это время мир - это бутафория.
Снаружи есть картинка, а внутри - пусто, нет ни сил, ни энергии. Быт, рутина, череда нерешенных проблем, мелкие ссоры с домашними и детьми - все это, словно снежный ком, накапливается, перерастягивая резину терпения.
www.fms.org.il
Вымазанные ребенком на прогулке штаны или саботаж сна заставляют некогда добрую маму срываться и орать.
А потом испытывать огромное чувство вины , смешанной со злостью на того, кто это чувство в ней обнажил.
Но стоит начать хорошо высыпаться, отдохнуть, как следует, восполнить ресурсы - и жизнь начинает снова играть всеми красками.
Когда мама на нуле
Вот если мама отдохнула, а в голове все равно крутится мысль «все, не могу больше!» - добро пожаловать во вторую фазу, астеническую, стадию невыдерживания.
absalam.com.kz
В голове постоянно крутятся мысли, проблемы, требующие решения. Обрывки фраз и разговоров мешают заснуть, а проснувшись утром, человек чувствует себя так, будто по нему проехал трамвай.
Хроническая усталость, отсутствие радостей жизни (хотя поводов может быть предостаточно), отвращение к сексу (какое либидо, тут ноги еле-еле волочишь!), включение энергосберегающего режима - все это клинические признаки эмоционального выгорания.
Понятное дело, что жизнь вообще-то зебра, и всегда хорошо быть не может . Но эмоционально правильная жизнь родителя - это своего условие безопасности для всей семьи, яркий пигмент для полосатой жизни.
Стать мамой себе самой: пошаговая инструкция
Людмила Петрановская, семейный психолог, активно занимающаяся проблемой эмоционального выгорания, дает простой ответ, почему родителям так важно отслеживать свое состояние.
Забота о себе - это вклад в ребенка. Никакие блага - лучшие игрушки, брендовая одежда, хорошая еда - не заменят детям любящую и счастливую маму.
А посему, заметив первые звоночки эмоционального выгорания, следует принять профилактические меры. В первую очередь, позаботиться о себе самой. Потому что уставшая мама не в состоянии хорошо выполнять свои обязанности.
images.fastcompany.com
Баю-бай, должны все мамы ночью спать
Сон - залог здоровья. И психического в том числе. 7-8 часов полноценного сна позволят истощенной нервной системе восстановиться и стать устойчивей к нагрузкам.
Отказаться от телевизора на ночь, не бродить по интернету перед сном, по возможности проводить последние часы перед сном в тишине и спокойствии, если необходимо, поддержать себя витаминами группы В (после консультации невролога) - это самые первые шаги, позволяющие значительно улучшить общее состояние.
fly-mama.ru
Мамин мастхэв
Ежедневные прогулки и полноценная еда - это обязательное условие не только для ребенка, но и для мамы. Только у здорового организма есть силы, ни тортик, ни чашка кофе по утрам не заменят энергии от полноценного приема пищи.
Если с другом вышел в путь…
Если сегодня вам сложно с детьми - попросите близких помочь. Просьба о помощи - это не фиаско. Ничего важнее пополнения родительских сил в деле воспитания ребенка не бывает.
Как отмечает Людмила Петрановская, в ситуации эмоционального выгорания в первую очередь нужно спасать маму. Пусть бабушки-дедушки присмотрят не за ним, а за вами - принесут ей чая, окружат любовью, дадут почувствовать поддержку и заботу.
cosmohit.ua
Пополняем запасы
Список радостей - его наличие важно для каждой уставшей мамы. То, что действительно приносит удовольствие (по крайней мере, приносило раньше) и пополняет ресурс. Тот, кто ставит птички «выполнено» напротив каждого пункта в этом списке - вносит огромный вклад в профилактику выгорания.
Вышивание, фильм раз в неделю, баня раз в месяц, форумские встречи единомышленников, ванна на два часа, курс массажа - какое угодно действо, поднимающее настроение и улучшающее эмоциональный фон.
Лучший кусок торта себе
Пожалуй, самая главная профилактика выгорания у мамы - научиться тратить деньги и время на себя без угрызений совести. Перевод купленного пальто и стоимости обеда в кафе в игрушки и памперсы - это плодородная почва для чувства вины, которая, как язва, разъедает изнутри.
В конечном счете, вклад в себя - это вклад и в ребенка тоже. Решая, пойти в театр или нет, купить подарок себе или ребенку, не стоит об этом забывать.
w
ww.gouda.dk
Эмоциональное выгорание - это не болезнь , это следствие неправильных действий.
Экологичный режим работы и отдыха, любовь и забота о себе, умение ценить себя и жалеть - это необходимые для успешной мамы навыки, значительно увеличивающие шансы на долгие и счастливые годы в компании с собственными детьми.
Ирина Николаева (конспект вебинара Людмилы Петрановской, организованный Школой осознанного родительства «Большая медведица»):
ЧТО ТАКОЕ СИНДРОМ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ВЫГОРАНИЯ?
Синдром эмоционального выгорания был диагностирован и описан в Америке в прошлом веке. Там организовывалась социальная служба, куда очень тщательно отбирали людей. Будущие социальные работники проходили отбор, тестирование, их специально готовили, обучали, они все были высокомотивированы на такую работу. Однако где-то на втором году работы этой службы начались жалобы от тех, кому помогали, на грубость, хамство, равнодушие… Хотя сотрудники были все те же самые, которые работали вначале. Вот тогда и стали исследовать это явление, которое потом получило название « ».
Традиционно этот термин употребляется в отношении людей помогающих профессий, т.н. «хелперов» — социальных работников, врачей, медсестер, педагогов. То есть тех, кто находится в зависимых отношениях с более слабым, более уязвимым человеком. С тем, кто слабее его, кому сейчас плохо. Не обязательно слабее в физическом смысле слова. Это может быть семья в кризисе, родственники тяжелобольного, или особый ребенок и его семья… Это, так или иначе люди, которым не очень хорошо и которые обращаются за помощью.
Хелпер — это человек, который много имеет отношения с какой-то беспомощностью, с тем, что люди не справляются, с тем, что им плохо тревожно грустно и т.д. И он все время выполняет роль того, кто знает, кто должен сохраняться спокойствие, не терять бодрость духа, оптимизм. Создается длительный стресс общения, который начинает подтачивать нервную систему, психику.
СИНДРОМ ЭВ У РОДИТЕЛЕЙ
Если в отношении профессиональных хелперов этот синдром как-то понятен, с ним работают, профилактируют его — у тех же хелперов есть супервизоры, группы поддержки, они могут менять режим работы, — то в отношении родителей это явление как-то не принято обсуждать. У нас социально не одобряется родительская беспомощность. И если мама, допустим, находится уже в первой или второй стадии ЭВ, то она скорее слышит: «Да ладно, соберись, тряпка!» (да, синдром ЭВ может быть не обязательно только у матери, ему подвержены и отцы, и бабушки, и дедушки). Хотя на самом деле, если вовремя родителя не вытащить из этого состояния, то будет страдать вся семья.
СТАДИИ СИНДРОМА ЭВ
В развитии синдрома ЭВ выделяют стадии, которые подчиняются определенной логике.
Первая стадия – стеничная , стадия выдерживания, когда человек уже устал, ему еще тяжеловато, но он справляется. Справляется за счет чувства долга, берет себя в руки, за счет того, что понимает, что другим людям еще хуже, чем ему, за счет того, что должен, это работа его, он этого сам хотел. Призывы к совести, чувству долга, ответственности. Человек собирается, берет себя в руки, и справляется. Это может длиться достаточно долго, на этой стадии человек хочет больше отдохнуть – взять выходной, поехать в отпуск. Если это у него есть, то это помогает, он потом снова полон сил и снова возвращается к работе уже в нормальном состоянии. То есть на стеничной стадии в общем и целом отдых работает, отдых помогает. Это еще благополучное состояние.
Вторая стадия — астеничная . Но никто не застрахован от дополнительных стрессов. На такую перегрузку может наложиться еще что-нибудь. Например, человек может гриппом заболеть. Потом организм ослаблен, требует восстановления. И вот на этом фоне возвращение прошлой нагрузки уже чересчур. Легко возникает стрессовая ситуация. Стадия выдерживания, сменяется на стадию невыдерживания , «больше не могу».
Третья стадия – самая тяжелая, это когда уже начинается личностная деформация .
Надо понимать, что ЭВ не случается враз. Это не грипп, когда утром подхватил вирус, вечером подскочила температура. Это состояние накапливается постепенно. И надо понимать, что выйти из него быстро не получится.
КТО БОЛЬШЕ ПОДВЕРЖЕН РИСКУ ЭВ
Родители, у которых дети с разницей в возрасте меньше 5 лет. Это почти всегда стадия напряжения, потому что два ребенка постоянно чего-то хотят от мамы, постоянно требуют ее внимания, включения, присутствия.
Родители часто болеющего ребенка. Это могут быть вполне стандартные простуды, но если семья живет в режиме «неделя в садике, две – на больничном», то это тоже истощает.
Естественно, это родители тяжело болеющих детей, особых детей. Но таким семьям нужна и отдельная поддержка, и внимание.
Мамы, которые рано выходят на работу или работают дома, живут в так называемом мультизадачном режиме. Но мультизадачный режим – это то, что истощает психику. Хотя женщина больше способна одновременно решать несколько задач, но у всего есть свои пределы. Каждая конкретная задача может не быть сложной, но когда их слишком много, то это истощает.
Что делать? Снижать многозадачность. Если надо дома поработать, то поручить ребенка кому-то. Если закончили работу – то выключить телефон, почту, не думать о работе. Несмотря на запас прочности, который есть от природы, не надо испытывать себя! Всегда оставляйте задел. Ведь будут случаться авралы, цейтноты, чтобы были силы со всем эти справляться.
Неполные семьи, когда вся нагрузка по воспитанию детей ложится на одного взрослого.
Семьи, которые вынуждены жить в тяжелых бытовых условиях (теснота, необходимость постоянно зимой топить дом, носить воду и т.д.), трудности с деньгами и т.д. Конфликтная семья, когда семья не тыл, а второй фронт и взрослые вынуждены постоянно прикладывать усилия, чтобы конфликты сглаживать или преодолевать.
Взрослые, которые сами пережили травмы развития. Если сам родитель не имел психологически благополучного детства. Если есть свои детские травмы привязанности. Любая из травм привязанности может стать фактором риска и развития ЭВ. Если ребенок был меленький, и к нему плачущему не подходили, то во взрослом возрасте такой человек может дать неадекватную реакцию на плач. Плач ребенка для него непереносимый звук, на это он будет раздражаться снова и снова. Если ребенку во время кризиса 3 лет отвечали агрессией, то во взрослом возрасте он будет потом агрессировать на своего ребенка. Эта паттерн устойчивого поведения. Следствие — вина, неуверенность в себе как в хорошем родителе.
Наличие «третьего лишнего». Мы гораздо более терпимы к детям, когда мы с ними сами дома. Мы нервничаем, когда они плохо себя ведут на людях.
Перфекционизм — высокая планка, большие требования к образу идеального родителя. Комплекс отличницы. Ребенок всегда должен быть умыт, красив, сыт, здорово, умен, воспитан. Если это не так, то мама начинает испытывать беспокойство. Перфекционизм – прямой путь к эмоциональному выгоранию.
СНЕЖНЫЙ КОМ МЕЛКИХ ПРОБЛЕМ…
Когда стрессов слишком много, они как снежный ком. И каждый из них ничего из себя может не представлять… Каждый сам по себе – обычные житейские события. Но когда их много и долго, и поддержки недостаточно, то они превращаются в какой-то вал проблем. Поэтому со стороны окружающим и кажется, что все так живут, чего она вдруг ноет?
Но на самом деле это стеничная стадия – когда ребенок не радует, нет легкости, удовольствия от общения с ребенком, нет идей как отвлечь капризничающего ребенка. Раздражает любое отклонение от плана. Вот вы куда-то собираетесь, ребенок уже одет, в этот момент что-то произошло. Например, ребенок вылил на себя компот – мелочь вроде бы, а мать на него орет или даже может отшлепать.
На стеничной стадии организм переходит в режим энергосбережения. Тут подойдет такая метафора — если вы полны сил, энергии, у вас хорошее настроение, планы, вы идете танцующей походкой по улице. Если перед вами какое-то препятствие – камушек, ямка, вы легко его перепрыгнете, обойдете и даже не обратите серьезного внимания. Человек в стеничном состоянии — это уставший человек, он идет с грузом, сумками, у него натерты ноги. Любое препятствие в таком состоянии выводит из себя. Необходимость сделать усилие, чтобы его перепрыгнуть или обойти – очень выматывает. Стеничная стадия – режим экономии, надо все делать минимумом усилий.
БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТЫЕ
Когда человек замечает свою раздражительность, включается вина. Начинается самобичевание: «Яплохаямать», «Я не справляюсь», появляется раздражение, агрессия и на себя, и на окружающих, раздражение, агрессия… Вина еще больше добавляет истощения. Инцидент, когда вы наорали на ребенка, например, прошел, а переживания идут, самооценка падает. И это отражается на ребенке, и на отношениях с ним, и с домочадцами. Ребенок чувствует неуверенность родителей, начинает тревожиться, начинает хуже себя вести, капризничать, агрессировать. Образуется порочный круг. Уставший родитель срывается на ребенке, ребенок в ответ выдает поведенчески неодобряемые вещи, родитель еще больше срывается… Снежный ком.
АСТЕНИЧНАЯ СТАДИЯ
И вот так все продолжается. Если на этой стадии, когда стеничность уже на пределе, не добавить ресурса, то есть риск перейти на астеничную стадию.
Астеничная стадия – нервное истощение, неврастения, «больше не могу», «сил больше нет». В этом состоянии любая задача – новая или требующая включения и дополнительной задачи – вызывает чувство отчаяния.
Если на стеничной стадии обычно все начинается с раздражения, то на астеничной это слезы, апатия, состояние, когда руки просто опускаются. Появляются мысли «А пропади все пропадом!» Сильно ухудшается здоровье, падает иммунитет, можно легко заболеть. Ухудшается физическое состояние, все трудно, ничего не радует, ребенок не радует, умиления нет, удовольствия нет от общения с ребенком.
Одно из самых неприятных последствий – проблема со сном. На астеничной стадии человек падает как мертвый, не помнит как отключился или может долго не засыпать, к вечеру его нервная система «вздрючена», он все гоняет в голове события дня, какие-то разговоры. Все время хочется спать, а когда время спать, то заснуть не удается. Тяжелый сон. У работающих людей это называют «синдром менеджера» – все время гоняешь в голове эти мысли. Особенно это часто наблюдается у многодетных родителей. Или когда один из детей болеет, нужно лечить, водить по врачам, реабилитировать.
Один из таких признаков астении – это парадоксальная кривая усталости. В обычном состоянии человек утром встает выспавшийся, отдохнувший, весь день что-то делает, к вечеру ему хочется спать, он ложится и засыпает. При нервном истощении утром человеку кажется, что он не спал, он переутомленный, ему тяжело, с большим трудом встает, с трудом переходит к какой-то деятельности. А к вечеру наступает перевозбуждение и вроде как настал вечер, можно лечь спать, а спать невозможно. И, с одной стороны, мучительно хочется спать, а вечером, когда ребенок уснул, мама садится за компьютер, выходит в интернет, опять перевозбуждается, и не может уснуть. Это состояние само по себе все больше ухудшает ситуацию.
Количество сна — главный параметр, обеспечивающий личную безопасность.
От природы мамы более терпимы к недосыпанию, но все имеет свои пределы. Если регулярно спать по 5-6 часов, то через какое-то время наступит нервное истощение. При астеничной стадии начинаются сложности с едой – забывают поесть, ловят себя на том, что не было крошки во рту весь день, кто-то компенсирует недостаток сна большим количеством еды. Тянет на сладкое, жирное, закинуть хоть что-то в топку, когда сил нет.
Обычно, когда дети мелкие или погодки, то сильно страдает либидо. Секса не хочется совсем, любая эротическая составляющая при контакте с мужем, раздражает. Женщине кажется, что это избыточно. На износе, когда организм истощен, одна из первых функций, которая выключается — это либидо. Организм как будто посылает сигнал: «Нечего размножаться, если и так ноги еле-еле таскаешь!»
Если астения далеко зашла, то женщина не справляется со своими чувствами, ее не хватает на ребенка, на хозяйство, если ее не трогать, то она будет сидеть и смотреть в одну точку или долго плакать, если вдруг есть необходимость что-то делать…
Еще один из признаков ЭВ – это ангедония. Человек ничего не хочет, ничего его не радует. Все, что раньше приносило удовольствие – теперь либо раздражает, либо не вызывает былых эмоций.
СТАДИЯ ДЕФОРМАЦИИ
Совсем крайняя стадия ЭВ – это стадия деформации личности. То, что как раз бывает у врачей, педагогов. Это состояние, когда психика больше не может, астения мучительна по переживаниям и со временем психика включает защиту «Это не ты плохая, это они все уроды».
Гораздо лучше останавливаться на стеничной стадии и стараться получить ресурс. Если началась астеничная стадия – надо принимать меры.
Если вы видите признаки ЭВ у близкого человека, то иногда более рентабельно дать ресурс ему: накормить, спать уложить, чай в постель принести, погладить, дать ему возможность почувствовать себя окруженным заботой.
Если вы у себя видите признаки ЭВ, то следует:
— Принять свою неидеальность, более ласково и тепло относиться к себе.
— Важно сбрасывать балласт. Все лишние, избыточные задачи, ненужные дела, обязанности по дому. Занимаемся собой в первую очередь. Как тут не вспомнить правила авиакомпаний? «Сначала кислородную маску себе, потом – ребенку». Потому что выгоревшая, истощенная мать уже не сможет справляться с родительскими обязанностями.
Обязательно 7-8 часовой полноценный сон, чтобы восстановиться. Надо придумать любые способы, чтобы этот сон обеспечить. Человек должен высыпаться хотя бы 2-3 раза в неделю. Нормально и регулярно есть, гулять. Если есть признаки ЭВ, дойти до невропатолога и пить поддерживающее нервную систему. Здесь хороши витамины группы В, магний. Надо поддержать нервную систему, в том числе и таким способом.
Если знаете о своих детских травмах, то надо быть готовым обратиться за помощью к психологу. Вот лучше прямо запланировать себе эту поддержку.
Просите родственников о любой помощи – финансовой, чтобы погуляли с детьми, взяли их на выходные. Важно позаботиться о себе! Потому что ваша забота о себе – это вклад в вашего ребенка.
Часто человек не просит помощи, и все думают, что у него и так все нормально. Вроде есть много родственников, но их надо конкретно просить, чтобы помогли. Надо не стесняться просить погулять, помочь по хозяйству, просить деньги взаймы и т.д. Не стесняться обращаться за помощью. Ничего важнее восстановления родительского ресурса в деле воспитания ребенка нет.
Никакие материальные блага – игрушки, одежда, вкусная еда не компенсируют ребенку счастливую и любящую маму.
Использовать для улучшения состояния любой ресурс, который помогает. Все, что улучшает физическое и/или эмоциональное состояние. Прогулки, хобби, баня, массаж. Не подходят тут любые химические стимуляторы, чай, кофе, алкоголь. Если вы вообще не может без кофе или чая, надо что-то менять в своем расписании, а не «вздрючивать» ЦНС.
Осторожно с алкоголем! Если один раз в компании вы выпили вина – это одно. Алкоголь – это депрессант, он ЦНС не питает, а дает еще большую нагрузку. Как регулярное средство – не подходит, а риски высокие.
Обычно на консультациях люди задают вопрос «Ну и как бороться с выгоранием?». Ключевое тут слово «бороться». Борьба предполагает насилие. А истощенный человек на любое насилие, даже если это насилие над собой, еще больше истощается.
Если вы устали, если ребенок раздражает, надо себя просто пожалеть, признать, что вы устали. Подумайте о себе тепло и ласково. Если бороться, приказывать себе не раздражаться – это приказ психике «отморозить» чувство. Отсечь от себя ту часть, которая устала. Ничего хорошего из этого не выйдет. Это не тот вопрос, который надо решать усилием воли. Если ваше раздражение станет меньше, то и ребенок успокоится, с ним станет легче.
ЕСЛИ РОДИТЕЛЬ ОДИН…
Главная проблема неполной семьи не то, что ребенок не увидит модели правильной семьи и не узнает о социальных ролях обоих родителей. В конце концов, он не в вакууме живет. Модель полной семьи он видит у родственников, друзей.
Главная проблема семьи, где один родитель – это та самая огромная нагрузка на единственного взрослого. Когда у него, грубо говоря, спина не прикрыта. Где выход? А выход там, где и вход. Выход – максимально обращаться за помощью и создавать социальную сеть вокруг своей семьи, иметь контакты со своими родственниками, иметь друзей, группы поддержки. Тут важно создавать себе какой-то покой за счет того, что вокруг вас будет какое-то количество людей-помощников. Случись чего – важно, чтобы были такие люди, которые помогут.
ЕСЛИ МАМА ЧУВСТВУЕТ ВИНУ, ЧТО ТРАТИТ ДЕНЬГИ И ВРЕМЯ НА СЕБЯ
Часто матери чувствуют вину, что деньги или время потратили на себя, а не на ребенка. Чем больше чувство вины у мамы, тем больше дискомфортно чувствует себя ребенок. От чувства вины страдают те, кто выросли у деформированных родителей. Те, кому родители вбили убеждение, что он, дескать, «сволочь неблагодарная»…
Относиться к вине надо как к инструменту. Это такой градусник. Он говорит о том, что в родительском поведении что-то не то. Когда вы видите высокую температуру у себя, то это признак что надо что-то делать – пить лекарства, лечь в постель.
Потратить деньги на себя и мучиться от чувства вины – это же тоже связано с чувством собственной неценности . Здесь важно понимать, что для ребенка нет ничего важнее, чем счастливый родитель. Никакие игрушки и развивалки не заменят ребенку счастливого родителя.
Все, что дает родителю чувство радости, уверенности – все это делается для ребенка. Если вы потратили время и деньги на себя – значит, вы потратили это в конечном итоге и на ребенка. Это гораздо более важная инвестиция.
КАК ОБЪЯСНИТЬ РОДСТВЕННИКАМ, ЧТО ТЫ УСТАЛ И ТЕБЕ ПЛОХО?
Тут важно все-таки осознание важности себя и своего состояния. Это для ребенка пример.
Дети многое считывают и запоминают бессознательно. Если мы относимся к себе с пренебрежением, то и ребенку даем такой же пример. Это сомнительный подарок для ребенка — подарить ему стратегию пренебрежения.
Наоборот важно, чтобы дети видели, что мы внимательны к своим потребностями, заботливы к себе.
#зачемНужныДети
Девушки, не холивара ради, а положа руку на сердце: а все из вас поголовно испытывают счастье от наличия детей и никогда об этом не жалели?
У меня двойня, шесть месяцев, это адски трудно, и никакого двойного счастья я не испытываю. Я вообще никогда особо детей не хотела, все мне говорили: «Ты что, дети – это же такое счастье, такие эмоции!» Я повелась на эти «эмоции», решилась на беременность. И теперь каждый день спрашиваю себя: зачем?! Зачем я (то есть мы) это сделали?! Обратно уже не засунешь и, как кошку, не отдашь никому… При этом ощущение, что мы с мужем жестко лоханулись, так как до рождения детей жили счастливее, чем после. Простите, если повергла в шок. У нас не принято это обсуждать…
(пост в «Фейсбуке», 800 комментариев)
Бывают дни
Бывают дни, когда мне хочется открыть окно и заорать во все горло.
Или расшвырять все вокруг на пол и топтать ногами.
Схватить подушку и выпотрошить ее.
Побить посуду или поломать шкафы.
Но потом я просто смотрю на бардак, который остался после Тишиного дня, и как будто уже и достаточно. Можно и чайку попить.
Когда ребенок наконец заснул
Когда ребенок наконец заснул, главное – сохранять спокойствие и не носиться сломя голову по дому с вытаращенными глазами, пытаясь реализовать все свои желания и наверстать все упущенное за день. Надо просто честно признать, что невозможно за два часа убрать весь этот ужас в стиле «просто приходил Сережка», сделать зарядку, маникюр, педикюр, принять душ, высушить волосы, сделать маску для лица, натереться скрабом, съесть заждавшуюся с обеда котлету и новоприбывший торт, выложить интервью, обновить рабочие соцсети, почитать книгу, написать книгу и еще пару десятков нужных и приятных дел.
Зато можно выспаться.
И написать в «Фейсбук».
Первый раз за много месяцев
Первый раз за много месяцев спустилась в метро. Первый порыв – начать жалобным голосом выпрашивать у пассажиров деньги на няню, шатаясь по вагонам с фотографией приплода. Еле взяла себя в руки. При виде людей навернулись слезы. От возможности спокойно постоять у поручня почти наступил оргазм. Никто не подползал, не хватал за ногу, не плакал и не грыз пальцы. Странно и прекрасно. Целых полтора часа вне дома мне никто не пытался вырвать волосы с пожухлой головы! Не срыгивал на замшевый сапог. Это ли не счастье?! Вид у меня, судя по всему, дикий и совсем уж плачевный – мужчины дважды уступали место. Где они были, спрашивается, когда я беременное пузо на работу возила?
Под одеяло, реветь и кричать
Надо много всего делать, решать, ходить, договариваться, что-то придумывать, узнавать. А хочется забраться под одеяло, реветь и кричать оттуда: «Не трогайте меня! Я больше не хочу ничего решать, я сдаюсь. Пусть Саша вырастет хоть дворником, его иврита вполне хватит на то, чтобы быть дворником, просто не трогайте меня и не заставляйте больше ничего решать. Я закончилась».
Тишина
За годы материнства нон-стоп я многое узнала про дефицит. Дефицит разнообразных ресурсов: свободы распоряжения своим временем, телом и мыслями, отдыха и сна, работы и практики, денег и путешествий… Но основной проблемой для меня стал дефицит тишины.
Тишина. Время, когда я – это просто я, вне роли матери, жены или какой-либо еще. Время, когда я сама выбираю, чем мне заняться. Когда мое внимание направлено вовнутрь, я ощущаю свое дыхание, тело, могу помедитировать, спокойно прислушаться к своим мыслям, получить инсайт, почувствовать себя частью мироздания и обратиться к высшим силам. Когда я останавливаюсь и могу обнаружить, что какой-то из моих стандартных способов действий устарел, неэффективен или просто «не мой». Из тишины я набираюсь сил для следующего марш-броска. В тишине мне не надо все время напрягать ум, разговаривая, отвечая на вопросы, планируя день, решая проблемы, находясь в постоянной включенности и готовности. Тишина для меня – отдых и кайф, ценность, «пряник», расслабление.
6:16
Я сегодня проснулась очень странным способом – мне одновременно кто-то наступил на голову и кто-то упал на ноги. Но самое неприятное в этом было то, что часы показывали 6 часов 16 минут.
Когда я жаловалась, что 6:16 – не самое подходящее время для подъема, я не имела в виду любое другое. Только позже, блин! 5:24 – это еще хуже.
– Эрик, блин! Ну это же невозможно так рано вставать!
– Возможно, мамочка. Нет ничего невозможного.
Я зла. Но сама виновата: надо четче формулировать запросы.
Была дважды роботом-убийцей
Работу из дома с двумя детьми, один из которых сидит на ингаляторе второй день, можно кратко охарактеризовать только как мартышкин труд. За день я убралась в комнате и кухне (от состояния «после бомбежки»), вымыла полы везде (+ванна и коридор), приготовила завтрак, обед, ужин, кухню помыла повторно после завтрака и обеда (после ужина вот пока не сподобилась), отмыла всю сантехнику, потом младшая детка нашла где-то банку пальчиковых красок (а я-то думала, что они кончились), сантехнику отмыла повторно, а также постирала подушку с одеялом. В промежутках читала книжки, была дважды роботом-убийцей и один раз – дроидом, слушала, как Эрик читает заданное логопедом (лучше бы я была еще раз роботом-убийцей), слушала, как поет Адель, и по ее просьбе подпевала (ну, вы поняли про робота, да?).
А по официальной версии я сижу и работу работаю, и при этом мне-то работать куда легче, чем остальным, я ведь даже на дорогу не трачу ни сил, ни времени.
Алиса Веремеенко, Екатерина Суворова, Дарья Яушева, Юлия Сианто, Ольга Коровякова, Алина Фаркаш, Степанида Мальцева, Виктория Лемешева, Ольга Карчевская, Анна Болотова, еще одна Анна, Лиза и многие другие, кому случалось становиться роботом-убийцей, мечтать о тишине, хотеть спрятаться под одеяло, выходить в люди впервые за несколько месяцев, а когда ребенок наконец заснул – писать в «Фейсбук» о том,
как было хреново на той стороне материнства, о которой никто не предупреждал,
о чем не принято говорить,
откуда хочется убежать обратно,
когда всего этого не было,
и где ни одна из них не подозревала, что быть мамой -
это значит
найти себя заново.
В этой книге пересекаются пути, встречается темное и светлое, здесь плачут и смеются, ищут ответы на вопросы, которые много раз оставались без ответов.
Почему родительство становится заточением?
Почему близкие не хотят услышать?
Кого попросить о помощи, когда рядом никого нет?
Как не закричать, когда хочется закричать?
Как вернуть себе себя?
И будет ли счастье? Потом-потом, в конце всех испытаний, будет ли хеппи-энд?
Людмила Петрановская, Ирина Млодик, Екатерина Бурмистрова, Павел Лебедько, Дарья Уткина, Галина Филиппова, Елена Мурадова, Юлия Бурлакова,
эксперты и тоже родители,
все были там же,
на той стороне материнства, о которой никто не предупреждал,
и в этой книге помогут не потеряться,
улыбнуться,
задышать,
поверить в себя.
Анастасия Изюмская и Анна Куусмаа,
журналисты, вызвавшие всех героев на открытый разговор,
Теория выгорания
Практики самопомощи
Вместо вступления
#зачемНужныДети
Девушки, не холивара ради, а положа руку на сердце: а все из вас поголовно испытывают счастье от наличия детей и никогда об этом не жалели?
У меня двойня, шесть месяцев, это адски трудно, и никакого двойного счастья я не испытываю. Я вообще никогда особо детей не хотела, все мне говорили: «Ты что, дети – это же такое счастье, такие эмоции!» Я повелась на эти «эмоции», решилась на беременность. И теперь каждый день спрашиваю себя: зачем?! Зачем я (то есть мы) это сделали?! Обратно уже не засунешь и, как кошку, не отдашь никому… При этом ощущение, что мы с мужем жестко лоханулись, так как до рождения детей жили счастливее, чем после. Простите, если повергла в шок. У нас не принято это обсуждать…
(пост в «Фейсбуке», 800 комментариев)
Бывают дни
Бывают дни, когда мне хочется открыть окно и заорать во все горло.
Или расшвырять все вокруг на пол и топтать ногами.
Схватить подушку и выпотрошить ее.
Побить посуду или поломать шкафы.
Но потом я просто смотрю на бардак, который остался после Тишиного дня, и как будто уже и достаточно. Можно и чайку попить.
Когда ребенок наконец заснул
Когда ребенок наконец заснул, главное – сохранять спокойствие и не носиться сломя голову по дому с вытаращенными глазами, пытаясь реализовать все свои желания и наверстать все упущенное за день. Надо просто честно признать, что невозможно за два часа убрать весь этот ужас в стиле «просто приходил Сережка», сделать зарядку, маникюр, педикюр, принять душ, высушить волосы, сделать маску для лица, натереться скрабом, съесть заждавшуюся с обеда котлету и новоприбывший торт, выложить интервью, обновить рабочие соцсети, почитать книгу, написать книгу и еще пару десятков нужных и приятных дел.
Зато можно выспаться.
И написать в «Фейсбук».
Первый раз за много месяцев
Первый раз за много месяцев спустилась в метро. Первый порыв – начать жалобным голосом выпрашивать у пассажиров деньги на няню, шатаясь по вагонам с фотографией приплода. Еле взяла себя в руки. При виде людей навернулись слезы. От возможности спокойно постоять у поручня почти наступил оргазм. Никто не подползал, не хватал за ногу, не плакал и не грыз пальцы. Странно и прекрасно. Целых полтора часа вне дома мне никто не пытался вырвать волосы с пожухлой головы! Не срыгивал на замшевый сапог. Это ли не счастье?! Вид у меня, судя по всему, дикий и совсем уж плачевный – мужчины дважды уступали место. Где они были, спрашивается, когда я беременное пузо на работу возила?
Под одеяло, реветь и кричать
Надо много всего делать, решать, ходить, договариваться, что-то придумывать, узнавать. А хочется забраться под одеяло, реветь и кричать оттуда: «Не трогайте меня! Я больше не хочу ничего решать, я сдаюсь. Пусть Саша вырастет хоть дворником, его иврита вполне хватит на то, чтобы быть дворником, просто не трогайте меня и не заставляйте больше ничего решать. Я закончилась».
Тишина
За годы материнства нон-стоп я многое узнала про дефицит. Дефицит разнообразных ресурсов: свободы распоряжения своим временем, телом и мыслями, отдыха и сна, работы и практики, денег и путешествий… Но основной проблемой для меня стал дефицит тишины.
Тишина. Время, когда я – это просто я, вне роли матери, жены или какой-либо еще. Время, когда я сама выбираю, чем мне заняться. Когда мое внимание направлено вовнутрь, я ощущаю свое дыхание, тело, могу помедитировать, спокойно прислушаться к своим мыслям, получить инсайт, почувствовать себя частью мироздания и обратиться к высшим силам. Когда я останавливаюсь и могу обнаружить, что какой-то из моих стандартных способов действий устарел, неэффективен или просто «не мой». Из тишины я набираюсь сил для следующего марш-броска. В тишине мне не надо все время напрягать ум, разговаривая, отвечая на вопросы, планируя день, решая проблемы, находясь в постоянной включенности и готовности. Тишина для меня – отдых и кайф, ценность, «пряник», расслабление.
6:16
Я сегодня проснулась очень странным способом – мне одновременно кто-то наступил на голову и кто-то упал на ноги. Но самое неприятное в этом было то, что часы показывали 6 часов 16 минут.
Когда я жаловалась, что 6:16 – не самое подходящее время для подъема, я не имела в виду любое другое. Только позже, блин! 5:24 – это еще хуже.
– Эрик, блин! Ну это же невозможно так рано вставать!
– Возможно, мамочка. Нет ничего невозможного.
Я зла. Но сама виновата: надо четче формулировать запросы.
Была дважды роботом-убийцей
Работу из дома с двумя детьми, один из которых сидит на ингаляторе второй день, можно кратко охарактеризовать только как мартышкин труд. За день я убралась в комнате и кухне (от состояния «после бомбежки»), вымыла полы везде (+ванна и коридор), приготовила завтрак, обед, ужин, кухню помыла повторно после завтрака и обеда (после ужина вот пока не сподобилась), отмыла всю сантехнику, потом младшая детка нашла где-то банку пальчиковых красок (а я-то думала, что они кончились), сантехнику отмыла повторно, а также постирала подушку с одеялом. В промежутках читала книжки, была дважды роботом-убийцей и один раз – дроидом, слушала, как Эрик читает заданное логопедом (лучше бы я была еще раз роботом-убийцей), слушала, как поет Адель, и по ее просьбе подпевала (ну, вы поняли про робота, да?).
А по официальной версии я сижу и работу работаю, и при этом мне-то работать куда легче, чем остальным, я ведь даже на дорогу не трачу ни сил, ни времени.
Алиса Веремеенко, Екатерина Суворова, Дарья Яушева, Юлия Сианто, Ольга Коровякова, Алина Фаркаш, Степанида Мальцева, Виктория Лемешева, Ольга Карчевская, Анна Болотова, еще одна Анна, Лиза и многие другие, кому случалось становиться роботом-убийцей, мечтать о тишине, хотеть спрятаться под одеяло, выходить в люди впервые за несколько месяцев, а когда ребенок наконец заснул – писать в «Фейсбук» о том,
как было хреново на той стороне материнства, о которой никто не предупреждал,
о чем не принято говорить,
откуда хочется убежать обратно,
когда всего этого не было,
и где ни одна из них не подозревала, что быть мамой -
это значит
найти себя заново.
В этой книге пересекаются пути, встречается темное и светлое, здесь плачут и смеются, ищут ответы на вопросы, которые много раз оставались без ответов.
Почему родительство становится заточением?
Почему близкие не хотят услышать?
Кого попросить о помощи, когда рядом никого нет?
Как не закричать, когда хочется закричать?
Как вернуть себе себя?
И будет ли счастье? Потом-потом, в конце всех испытаний, будет ли хеппи-энд?
Людмила Петрановская, Ирина Млодик, Екатерина Бурмистрова, Павел Лебедько, Дарья Уткина, Галина Филиппова, Елена Мурадова, Юлия Бурлакова,
эксперты и тоже родители,
все были там же,
на той стороне материнства, о которой никто не предупреждал,
и в этой книге помогут не потеряться,
улыбнуться,
задышать,
поверить в себя.
Анастасия Изюмская и Анна Куусмаа,
журналисты, вызвавшие всех героев на открытый разговор,
и сами мамы,
тоже прошедшие путь,
который мог бы быть светлее,
случись эта книга раньше.
От авторов
Нам бы хотелось, чтобы это не было тайным знанием, объединяющим мам в закрытых группах. Такие признания появляются в социальных сетях через день: «Сегодня сорвалась на ребенка, ненавижу себя за это, но я так больше не могу». И сотни мам виртуально обнимаются в комментариях. У каждой одна история на всех: однажды – и не раз, и не два, и не три – все плакали, кричали и безутешно скучали по тому времени, когда принадлежали себе. Как было бы здорово, не таясь, признаваться в этом в открытую и не бояться, что твоя честность обернется массовым выгулом «белого пальто» среди тех, кто «просто умеет справляться лучше».
«Не ной!»
«Все справлялись – и ты справишься!»
«Хватит жалеть себя!»
«Ты просто плохая мать!»
Собственные родители, муж, друзья, случайные знакомые иногда готовы признать всё что угодно, кроме того, что ты правда чувствуешь то, что чувствуешь:
усталость,
разочарование,
бессилие.
Это как будто ты купила билеты из пункта А в пункт Б, но тебя никто не предупредил о транзитной станции на необитаемом острове. Вдруг, из ниоткуда, тебе нужно научиться выживать в обстоятельствах, о которых не было и речи. Тебе говорили, как ты полюбишь ребенка с первого взгляда, советовали коляску и крем под подгузник, но ни одна живая душа не призналась, что ровно в то же мгновение ты потеряешь все прежние координаты связи с реальностью.
Нам бы хотелось меньше радужных красок и больше земного притяжения во всем, что касается материнства. Нам бы хотелось, чтобы каждая мама могла попросить о помощи и услышать:
«Конечно. Что я могу для тебя сделать?»
Мы столько говорим о том, как важны слезы для детей и что детские нытье и жалобы не возникают на пустом месте, мы учимся справляться с детской фрустрацией – и запрещаем всё то же самое мамам!
Нам бы хотелось, чтобы эта книга стала одновременно объятием и плечом поддержки. Без печали нет радости. Без темного – светлого. Нельзя стать сильным, не почувствовав в себе слабости.
Как устроена эта книга
Эта книга – прежде всего об умении бережно относиться к себе, ребенку, семье в целом. Навык беречь себя срабатывает как подушка безопасности в столкновении с обстоятельствами и факторами, которые провоцируют эмоциональное выгорание. Родители, которые умеют беречь себя, учат этому и своих детей. И тем самым защищают их от многих бед, с которыми им неизбежно придется встретиться, когда взрослых не окажется рядом. Дети справятся, если будут знать, что в любых обстоятельствах жизненно важно уметь позаботиться о себе. Но именно этому – бережному отношению к себе – сначала необходимо научить самих родителей.
Мы пишем о трудных моментах в родительстве не с целью испугать или отговорить от намерения завести детей. Трудные моменты всегда были, есть и будут. Вы не одни на этом пути. Каждая глава в этой книге написана, чтобы поддержать.
Истории
15 историй женщин в разных жизненных обстоятельствах, когда справляться с материнской ролью было непросто, и три истории мужчин, которые были рядом с женщинами, переживающими выгорание. Именно здесь, рядом с рассказами, вы найдете теги, которые станут своеобразными указательными знаками для путешествия по книге. Например, если в родительстве вы остро чувствуете изоляцию, прочитайте фрагменты с тегом #изоляция .
Рефлексивные вопросы
Некоторые истории рассказаны с продолжением в виде рефлексивных вопросов, которые специально для героинь составила психолог, нарративный терапевт Екатерина Бурмистрова.
«Письменные психологические практики, в частности письменные ответы на вопросы – мощный инструмент изменения. Они растят крылья», – поясняет она.
Вы можете задать их себе, вслед за героинями, и также попытаться на них ответить. Не каждый вопрос может подойти именно вам. Но если, читая какой-то из них, вы чувствуете так называемую «ага-реакцию» (приходит мысль: какой отличный вопрос!) – значит, сейчас он будет вам полезен. А для остальных вопросов либо еще не пришло время, либо они не ваши. Если вопрос вызывает раздражение, попробуйте его переформулировать. Если нет вопроса, который подходит к вашей истории, подумайте, какой вопрос мог бы прозвучать в вашем случае, и пришлите его создателям книги. Мы озвучим ваши вопросы в следующем издании.
Внимание! Этот формат лучше использовать с осторожностью, если в данный момент вы испытываете сильный продолжительный стресс, не связанный непосредственно с темой вопросов. В этом случае можно задать их самому себе и, не отвечая письменно, просто подумать над ними. Ответ не должен выскакивать автоматически – ему нужно время, чтобы прийти. Пусть вопрос полежит «в кармашке».
В главе «Путешествие к другому берегу» Екатерина Бурмистрова также подготовила серию общих рефлексивных вопросов ко всем читателям.
Теория
Здесь вы найдете информацию от психологов и психотерапевтов, которая поможет лучше понять, что происходит с родителем в состоянии выгорания или депрессии, откуда появляется агрессия, частый спутник выгорания, и какие другие трансформации могут стать частью путешествия под названием «Родительство».
Практики самопомощи
В тяжелой ситуации нет ничего лучше индивидуальной помощи специалистов. Но часто случается, что родитель не располагает возможностью обратиться к такому ресурсу и не находит точек опоры в ближнем окружении. В этой главе вы найдете техники, которыми сможете помочь себе сами, когда почувствуете усталость или истощение. Простые и эффективные практики бережного отношения к себе. Мы проверяли.
Списки срочной помощи
Эту главу мы могли бы назвать «Шкатулка настроения». Открывайте ее в минуты грусти и перебирайте находки, как когда-то в детстве перебирали мамины украшения. Рецепты, фильмы, книги, сайты и мотиваторы – что-то из наших списков обязательно откликнется в самом сердце, вызовет улыбку и вернет радость быть здесь и сейчас.
Часть I. Истории нуля
Пятнадцать историй родительского выгорания
История первая
Алина
«В одиноком родительстве страшнее всего бессменность»
Алина Фаркаш . 36 лет. Во втором браке (8 лет). Двое детей: сын от первого брака (11 лет), дочь от второго брака (4 года). Родилась в Москве. Живёт в Раанане (Израиль)
#развод
#одиночество
#отсутствиеПомощи
#сложныеОтношенияСмамой
#первыйРебенок
Когда сыну было четыре месяца, как-то ночью я обнаружила себя на подоконнике с ним, хнычущим, в руках. Я точно помню план, который сложился у меня в голове: сейчас выброшу его в окно, потом лягу спать, высплюсь сильно-сильно, до самого донышка, а утром прыгну вслед за ним. И всё наконец закончится. Вот такой был план. И в этот момент я испугалась и совершила нечто ужасное.
Мы жили в новой квартире, мебель была еще не во всех комнатах, поэтому я принесла в пустую детскую несколько одеял и пледов, застелила ими пол, уложила сверху сына, закрыла дверь в детскую. Зашла в спальню, закрыла дверь – так, через две двери, плача было совсем не слышно. Забралась под одеяло и мгновенно заснула.
Проснулась поздно, когда было уже совсем светло, невероятно счастливая, доли секунды лежала, улыбаясь, на кровати – совершенно одна! – когда внезапно вспомнила, что я наделала. Что. Я. Наделала.
Я была совершенно уверена, что убила своего ребенка, что он запутался в одеялах и задохнулся, что он сполз на голый пол и умер от холода. Что он просто-напросто умер от ужаса, одиночества и голода – он всегда спал со мной, я его не оставляла ни на минуту! Я была абсолютно уверена в том, что одинокая ночь для такого малыша будет смертельной. Неисправимой.
Когда я добежала до детской, то обнаружила там нечто удивительное. Во-первых, он был жив. Во-вторых, не плакал. Сыну удалось сползти с одеяла на пол, но это его не убило, он с крайне довольным видом грыз угол пододеяльника, смеялся и играл с ним.
Это был первый этап. В тот момент я поняла, что дети – гораздо более крепкие, чем принято думать. А мамы – наоборот. В принципе, сын был очень спокойным ребенком, подарочным вариантом. Проблема заключалась только в том, что с его месяца я растила его одна и параллельно работала. И еще в том, что у меня метеозависимость: как только случается гроза или резкая перемена погоды, так я сразу падаю с мигренью.
Трудность в том, что у сына – ровно такая же зависимость. Поэтому плакал и кричал он только в те дни и ночи, когда я валялась на кровати абсолютно без сил, с черной пеленой перед глазами, свето- и звукобоязнью. Вот в те дни и ночи было ужаснее всего.
В одиноком родительстве страшнее всего бессменность. Я помню, что готова была отдать десять лет жизни за то, чтобы хоть кто-нибудь хотя бы один раз поменял подгузник сыну. Через семь с половиной лет, когда у нас со вторым мужем родилась дочь, я долгое время вообще не притрагивалась к ее подгузникам – просто не могла. Впрочем, границы невозможного раздвигаются в то время, когда ты неделями, месяцами, годами находишься наедине с ребенком.
Однажды мне неудачно удалили зуб мудрости – так что отек горла был виден, кажется, из космоса. Я не могла есть и разговаривать, только цедить воду через трубочку. Из-за грудного вскармливания я (дура!) не пила ни антибиотиков, ни обезболивающих и две недели валялась в болезненном забытьи. Что, впрочем, не избавляло от необходимости менять подгузники и кормить сына. И хоть немножко его развлекать. И работать.
Одну из самых смешных своих статей я писала следующим образом: сидела за столом с компьютером, на моих коленях лежала подушка, на подушке – сын, двумя руками вцепившийся в мою грудь. Я рыдала в голос – до крика, меня спасали толстые стены и отсутствие соседей в нашей новостройке – и набирала-набирала-набирала веселые смешные буквы.
Самое удивительное во всем этом, что мне не приходило в голову просить помощи. Да, собственно, и не у кого было. Бывший муж сказал, что раз я собираюсь разводиться и «разрушать семью», то он умывает руки и не будет помогать с ребенком – это ведь я с ним развожусь и, значит, сознательно лишаю ребенка отца. Мама жила на соседней улице, но после ее «визитов помощи» я неделю приходила в себя.
От нее не укрывалась ни одна малейшая деталь: она замечала коробки из-под готовой еды, которую я заказывала из ближайшего кафе.
К тому же мне очень хотелось хоть что-нибудь в жизни делать не самой. Поэтому я заказывала еду – не часто, пару раз в неделю. Мама это осуждала. Во-первых, дорого. Во-вторых, совершенно не согласуется с диетой кормящей матери. В-третьих, сам факт этакого барства ее возмущал. «Ты же молоденькая девочка, – говорила она, – встала, быстренько помыла полы, побежала проветриться и погулять с ребенком, написала текст – и отдыхаешь!» Я же ползала вареной мухой и убивалась о собственное несовершенство.
Сейчас мне дико об этом вспоминать, но тогда споры с мамой отнимали у меня какое-то бесконечное количество сил. Мы спорили почти обо всем. Она осуждала меня за то, что я пользуюсь подгузниками, предлагала надевать на сына комбинезоны наизнанку, потому что правильная детская одежда шьется швами наружу; стоило мне отвернуться или выйти из комнаты, как мама тут же туго, «бревнышком», пеленала сына и пыталась напоить его, полностью грудного, водой или смесью. Поэтому я старалась не отходить от них далеко.
Перед каждым ее приходом я старательно наглаживала стопку пеленок – я никогда не пеленала сына, но мне легче было их погладить, чем объяснять маме, почему их нет. Впрочем, это не помогало, от зоркого взгляда не укрывалась ни одна моя материнская ошибка. То, что я гуляю не каждый день. То, что я купаю не каждый день. А если и купаю, то в обычной ванне обычной водой, а не заранее прокипяченной и с отваром трав. «Когда ты была маленькой, я мыла полы дважды в день!» – говорила мама. Когда сын был маленький, я полов, кажется, вообще не мыла. Во всяком случае, ничего об этом не помню.
Лучше всего мое состояние в те месяцы описывает рассказ Чехова «Спать хочется». Я была абсолютным, погруженным в себя зомби, который реагировал только на самые острые раздражители. Это длилось до тех пор, пока я через восемь месяцев не вышла на работу и с нами не поселилась няня.
Самое обидное, что я была первой родившей из всех своих подруг, и они то ли не знали, как реагировать на мой новый статус, то ли боялись побеспокоить, поэтому просто пропали. Иногда я неделями не слышала человеческого голоса. Я тогда ничего не знала о маске, которую надо надеть сначала на себя, а потом на ребенка. Или о том, что мамы тоже нуждаются в поддержке и любви.
Я чувствовала абсолютную, бесконечную вину за все свое материнство. За то, что ращу сына без отца, за то, что не смогла родить без эпидурала, стимуляций и выдавливания локтями. За то, что не мою полы, не гуляю, не развиваю и еще множество «не». За то, что поправилась и подурнела. За то, что не могу скакать веселой молоденькой девочкой и все свои силы трачу на банальное выживание.
Даже за то, что во время кормления сына я читаю книжки и смотрю фильмы, меня легонько, но подъедал маленький червячок. Он появился после того, как мама увидела этакий разврат и леность: я кормила, лежа на кровати с книжкой в руках, – и страшно возмутилась. «Во время кормления надо сидеть, чтобы было удобно ребенку, – сказала мама, – и не отвлекаться, а смотреть на своего малыша, любоваться им и испытывать радость материнства!» В глубине души я осознавала бредовость этой идеи, но червячок все-таки поселился и грыз.
В то бешено одинокое время у меня была ровно одна отдушина и группа поддержки – форум «Мама. ру». Он был совсем древний, там даже не требовалось регистрироваться и можно было писать анонимно. Там регулярно случались скандалы и группы девушек дружили друг против друга. Но именно форум помог мне починить внезапно сломавшийся молокоотсос. В три ночи, когда сын счастливо проспал все кормления и моя грудь лопалась от молока. Именно с форума ко мне приехала незнакомая девушка, когда я рассталась с мужем. Приехала, вытерла мои слезы, показала переноску для младенцев – даже не слинг еще, не рюкзачок, а этакую сумку на плечо, сейчас таких уже не делают. И это было для меня окном в новый мир, настоящим открытием, обещанием другой, новой, свободной жизни.
Так как моя коляска не помещалась в машину, я банально не могла никуда съездить с ребенком. И все знакомые подтверждали: «Да-да, младенцам вредно ездить куда-то, кроме парков и детских площадок. Родила – посвящай себя ребенку!»
Сейчас я понимаю, насколько дико все это звучало, но мой сын был первым младенцем, которого я увидела вблизи, у меня не было никакого опыта, я не видела вокруг себя ни одной мамы, которая бы ходила с ребенком в музеи, кафе или хотя бы на встречу с друзьями. Две девочки нашего курса, которые родили раньше меня, немедленно пропали со всех радаров и полностью погрузились в материнство.
Весь мой здравый смысл кричал о том, что так нельзя, что запертый в четырех стенах с младенцем человек непременно сойдет с ума и одичает, – и разбивался о чужой опыт. О многочисленные страхи, которые упорно насаждали со всех сторон. До месяца ребенка никому нельзя показывать, он еще слишком слабый. Пока не сделают все прививки (то есть до трех лет), с ним нельзя ходить в общественные места. Сколько вокруг людей, больных туберкулезом и еще черт знает чем! И так далее, так далее.
Казалось, что их – опытных мам, бабушек, педиатров, авторитетных подруг – много. А я, со своим мальчиком, – одна против всего мира. Поэтому было таким счастьем встретить сообщество молодых мам. Конечно, там у всех были разные взгляды, жизненные ситуации и принципы воспитания. Важно было то, что многие из них, как и я, остались один на один со своим ребенком и своими проблемами. Хотя у многих из этих девушек были мужья, помогающие бабушки и большой круг родственников, глобально мы все были очень одиноки. И очень много были должны этому миру. Просто за один факт того, что мы родили детей.
Именно там мне рассказали про слинги, и я немедленно заказала себе один. Мне его привезла девушка с годовалой девочкой на груди: ее оставил муж, и она работала курьером: зимой, в Москве, на метро и автобусах с пересадками развозила заказы из детского магазина. Спереди у нее была в слинге дочь, а сзади – огромный рюкзак с заказами. Я помню, как меня поразила эта встреча: мне казалось, что не может быть страшнее этой работы и такой судьбы. С утра до вечера по восемь часов в день мотаться из конца в конец города с крошечным ребенком на руках. Но девушка была веселой и красивой, рыжеволосой, а ее дочка – кажется, самым спокойным ребенком на свете. Она показала мне, как отлично похудела на этой работе: джинсы буквально сваливаются, – какая у нее стала крепкая спина. И вообще – свежий воздух и куча времени для того, чтобы читать книги и общаться с дочкой. В ее необъятном рюкзаке были мыльные пузыри, яркие детские книжки и куклы для пальчиков, чтобы разыгрывать представления. Ее ребенок, который, по сути, рос в дороге и в метро, был развит гораздо лучше многих сверстников. Поразительно, сколько душевных и физических сил требовалось этой маме для того, чтобы устроить дочке счастливое детство в таких условиях.
Через десять лет мы с этой девушкой снова пересеклись в Сети – и всё у нее было хорошо. Она владела известным интернет-магазином, снова вышла замуж, на этот раз за очень хорошего мужчину, и родила еще одну дочку.
Но тогда, когда я встретила человека, находящегося в ситуации, похожей на мою, только в тысячу раз хуже, – спокойного, веселого и уверенного в том, что все будет хорошо, – это произвело на меня огромное впечатление. Это не было похоже на упреки, вроде того что в Африке дети голодают. Или на «соберись, тряпка, кому-то хуже, чем тебе». Это было похоже на свет в конце туннеля. На луч надежды. На то, что самую ужасную жизнь можно организовать так, чтобы в ней было хотя бы немножко радости и счастья.
С тех пор я стала много ездить вместе с сыном – на свидания, вечеринки и в гости. В его восемь месяцев я вышла на работу и никогда в жизни не работала так тяжело, как в то время. Мне все время казалось, что еще чуть-чуть – и мы умрем с голоду. Я не смогу заплатить няне, не смогу прокормить нас с сыном. Я хваталась за все предложения и писала-писала-писала сутками напролет. Коллеги меня предупреждали о том, что можно перегореть, что такое не доводит до добра, но я не понимала, в чем тут опасность. Я делаю любимую работу в самом лучшем журнале в мире, среди клевых, красивых и талантливых людей! В чем проблема?
Собственно, проблема случилась не сразу. Она накапливалась постепенно, и меня сорвало только через три года после рождения сына, когда я познакомилась со своим мужем – тогда еще будущим.
Внезапно я поняла, что у меня вообще ни на что нет сил. Совсем. Сначала я перестала заниматься всеми фрилансами, которые у меня были дополнительно к основной работе. Потом перешла на полставки. Потом на фриланс. Потом перестала справляться и с ним. Сутками я или лежала на кровати, лицом к стене, или читала сайт с отзывами о косметике. В это время будущий муж занимался домом, моим сыном и работой. Мне было стыдно. Мне казалось, что я просто очень-очень ленивая. Не могу собраться, не могу взять себя в руки.
У меня настолько не было сил, что даже до душа я доходила не чаще раза или двух в неделю. Прозрение наступило в тот день, когда я не смогла прочесть очередной отзыв о какой-то помаде. Я перечитывала и перечитывала тот абзац, но смысл ускользал от меня, этот текст казался мне слишком сложным. Я чувствовала себя героем рассказа «Цветы для Элджернона», который постепенно терял интеллект и понимал это. И в этот момент я испугалась.
А потом было много всего: психиатр, антидепрессанты, работа с психотерапевтом и постепенное научение аккуратному обращению с собой. Сейчас моему сыну одиннадцать лет. Моей дочке – почти четыре. Я все еще чувствую себя ужасной матерью для него, мне не удалось преодолеть весь этот груз вины и комплексов. Но зато я ощущаю себя идеальной мамой младшей дочки. Во всяком случае, лучшей из возможных для нее. Я продолжаю дружить с теми девочками с форума «Мама. ру», хотя нас давно раскидало по разным странам.
И главное, я очень стараюсь поддерживать молодых мам, которых до сих пор нагружают таким возом вины, обязанностей, ответственности: «Твой ребенок должен быть счастливым, гармоничным, успешным, удобным для общества, но при этом не таким, как все, он должен быть развитым, но ты не должна быть сумасшедшей наседкой и заниматься только ребенком, а еще ты должна хорошо выглядеть, иметь хобби и хорошую работу, быть ухоженной, веселой и никогда не просить ни у кого помощи, потому что ты взрослая женщина и рожала осознанно и для себя».
Мне кажется ужасным весь этот список безумных и противоречивых требований, которым так или иначе пытается соответствовать каждая молодая мама. И хочется, чтобы каждая из них остановилась. Присела. Вздохнула. Выдохнула. И надела маску на себя.
Загрузка...
