Благодаря многолетней, планомерной системной работе демократической пропаганды, казачество иначе как антибольшевистским и антисоветским не представляется. Тем не менее посланники Дона 25-27 октября 1917 года выступили за Советскую власть на Дону. Что потом случилось? Неужели они были, красные казаки?
Предлагаем беседу доктора исторических наук профессора Павла Голуба с обозревателем «Правды» Виктором Кожемяко.

Вкратце:
. Были ли красные казаки?
. Архитектор перестройки Яковлев как мотор фальсификаций
. Наследниками кого считают себя нынешние «ряженые»?
. «Казаки, казаки, едут-едут по Берлину наши казаки»
. Краснов и белоказачья эмиграция
. Каледин как разжигатель Гражданской войны
. Арест Краснова красными 1 ноября 1917-го и освобождение под честное слово. Честь и благородство
атамана.
. Ленин: "мы не хотим гражданской войны... К Краснову были применены мягкие меры. Он был
подвергнут лишь домашнему аресту. Мы против гражданской войны. Если, тем не менее, она
продолжается, то что же нам делать?.. Мы спросили Краснова, подписывается ли он за Каледина, что тот
не будет продолжать войны? Он ответил, понятно, что не может. Как же мы прекратим меры
преследования против врага, который не прекратил враждебных действий?» "
. Данные о населении области войска Донского накануне революции
. Провозглашение Красновым казаков не русскими, сепаратизм Краснова до Октября
. Расслоение казачества против сословной солидарности
. Неказаки, "иногородние"
. Посланцы Дона на II Всероссийском съезде Советов в Петрограде - за Советскую власть на Дону
. кровавая баня калединцев и алексеевцев
. Расказачивание от Краснова
. Причина самоубийства Каледина
. Под патронатом немецких спонсоров
. Против упрощенчества и фальсификации в сложном вопросе
. О цифрах "с потолка" и реальных

Правда и ложь о «расказачивании».

НЕДАВНО смотрел по телеканалу «Россия» документальный фильм «Казаки». В нём было, с моей точки зрения, немало хорошего и полезного об истории русского казачества на Кубани, Дону и т.д. Но вместе с тем ведущим - журналистом Мамонтовым неоднократно подчёркивалось, что со стороны большевиков казачество подвергалось репрессиям, расстрелам, что ставилась задача «расказачивания», то есть чуть ли не полного физического уничтожения казаков. Об этом все последние годы можно слышать и читать постоянно.

Я родился в 1940 году в Енотаевском районе Сталинградской (с 1943 г.- Астраханской) области. Дед мой по матери Зеренинов Семён Егорович был казак. И он был за красных, за Советскую власть, за трудовой народ... И я им горжусь!
Не могла бы газета «Правда» рассказать правду о казаках и об их отношениях с властью Советов во время Гражданской войны? Почему сегодня всё изображается так, будто казачество сплошь было только белым, а красных казаков вроде и не существовало?
Геннадий БАГАНИН . г. Великий Новгород.

Доктор исторических наук профессор Павел ГОЛУБ в беседе с обозревателем «Правды» Виктором КОЖЕМЯКО

Были казаки не только белые, но и красные
- Павел Акимович, на первой странице вашей книги читаю: «Автор посвящает свои очерки легендарному поколению донских красных казаков и тем, кто геройски сражался рядом с ними за власть Советов на Дону». А ведь у многих, особенно среди молодёжи, это вызовет удивление: неужели они были, красные казаки?
- Странно, нелепо такое отрицать. Но действительно, за последние два десятилетия в результате чудовищной перелицовки отечественной истории даже некоторые ранее общеизвестные факты нашего прошлого, «невыгодные» нынешней власти, вытеснены из массового сознания. Вытеснены чумной эпидемией антисоветизма и антикоммунизма, на службу которым встало, увы, и немало называющих себя учёными. При этом казачья тема - одна из самых горячих.

А почему, как вы считаете?
- Контрреволюционный переворот, совершённый в нашей стране в 1991-1993 годах, был уже при его подготовке, то есть изначально, нацелен против завоеваний Великого Октября. Социалистическую революцию в России надо было дискредитировать всеми возможными способами. А поскольку ей, как и любой революции, пришлось в своё время подавлять сопротивление свергнутых классов, основные «болевые точки» для дискредитации определились именно на этом направлении. Жестокость большевиков, зверства ЧК, красный террор - всё это с началом «перестройки» нагнеталось и должно было действовать на людей прежде всего эмоционально.
Ну а на Дону и вообще на юге России Гражданская война, как известно, приобрела особенно ожесточённый характер. Дьявольскими усилиями белоказачества - в первую очередь. Однако можно ведь постараться перевести стрелки в другую сторону, чем и занялась, соответственно, направленная иудой А.Н. Яковлевым рать «учёных-казаковедов». Ещё вчера прилежно славили достижения Советской власти в казачьих областях, писали о красном героизме, а теперь, подобно известным рептилиям, мгновенно поменяв окрас, принялись воспевать дела белоказачьих атаманов и клеймить большевиков.

Дописались до большевистского замысла всех казаков уничтожить?
- Именно так. И ныне, как видите, это вовсю гуляет по телеэкранам, газетам, книгам...

Меня вот что поражает. Начатая под теми же антикоммунистическими и антисоветскими лозунгами бурная кампания «по возрождению казачества» вывела на общественную арену толпы людей, одетых в старую, дореволюционную казачью форму и увешанных непонятно откуда взявшимися царскими наградами. Слово «ряженые» подходит тут как нельзя кстати. Но если уж на то пошло, почему лишь белые казаки «возрождаются», а вот красных совсем не видно?

Ответ на это «почему», я думаю, абсолютно ясен.
- С одной стороны, да. Так хочет власть. Но всё же есть историческая реальность, от которой не уйти, хотя пытаются. Наследниками кого считают себя эти «ряженые»? В 1945-м казаки в рядах Красной Армии вступили на землю фашистской Германии как победители. «Казаки, казаки, едут-едут по Берлину наши казаки»,- пелось тогда. А из того же Берлина в начале войны раздавался призыв генерала Краснова, бывшего атамана Всевеликого войска Донского, к белоказачьей эмиграции: поддержать гитлеровскую агрессию против СССР. Этот призыв воспроизведён в вашей книге, и он потрясает.

Кажется, не может быть ни малейших сомнений в справедливости возмездия, которое после нашей Победы настигло такого человека по решению советского суда. Однако Краснов, а также его подельники кубанский генерал Шкуро, генерал-эсэсовец фон Панвиц и другие для «ряженых» - герои. Но можно ли совместить «героизм» тех, кто встал на сторону лютых врагов Родины, с героизмом красных казаков - советских победителей?

Разумеется, нельзя. И здесь корень проблемы, о которой мы говорим. От революционного 1917-го к победному 1945-му пролёг непростой, трагический, трудный исторический путь. В том числе для казаков. Разное место они заняли на этом пути по отношению к революции и к Родине, и тем в конечном счёте определилась их судьба. Одни потом были восславлены как победители в величайшей войне, а другие прокляты как предатели. К сожалению, сегодня оценки меняются. С минуса на плюс - и наоборот.

Такое «благородство» более чем сомнительно

Вернёмся в год 1917-й. Вы пишете в своей книге, что, получив известие об октябрьских событиях в Петрограде, белоказачья верхушка Дона во главе с атаманом А.М. Калединым уже 25 октября первой из лагеря контрреволюции подняла мятеж против власти рабочих и солдат и тем самым зажгла пожар Гражданской войны. Тут же появляется ещё одна знаковая фигура - будущий донской атаман П.Н. Краснов . Тот самый!

Да, оба главных предводителя донской контрреволюционной Вандеи - Каледин и Краснов - сразу тогда заявили о себе. Первый вводит на Дону военное положение и судорожно начинает готовить карательный поход на Петроград и Москву. А второй, командовавший в это время корниловским 3-м конным корпусом, направляет его к Петрограду из района Псков-Остров. Уже 27 октября казаки по приказу Краснова с ходу заняли Гатчину, 28 октября - Царское Село и вышли на ближайшие подступы к столице. Задача перед ними была поставлена предельно ясно: «Надо начать со Смольного института и потом пройти по всем казармам и заводам, расстреливая солдат и рабочих массами».

Однако эти планы провалились. Российская Коммуна доказала, что она умеет защищаться. Из народных глубин поднялась колоссальная сила, которая перечеркнула зловещие намерения контрреволюции. В боях у Пулковских высот красногвардейцы, матросы и революционные солдаты отразили натиск краснов-ских белоказаков и отбросили их от столицы. Революционные войска 1 ноября отбили Гатчину и арестовали генерала Краснова.

Эти события нуждаются в особо внимательном рассмотрении именно потому, что действиями белоказаков фактически начиналась тогда Гражданская война, в развязывании которой ныне обвиняют большевиков. Так ведь?

Конечно! По горячим следам В.И. Ленин в те дни отмечал: «Ничтожная кучка начала гражданскую войну. К Москве подступают калединцы, к Питеру - ударники. Мы не хотим гражданской войны. Наши войска проявили большое терпение. Они выжидали, не стреляли, и сначала ударниками было убито трое наших. К Краснову были применены мягкие меры. Он был подвергнут лишь домашнему аресту. Мы против гражданской войны. Если, тем не менее, она продолжается, то что же нам делать?.. Мы спросили Краснова, подписывается ли он за Каледина, что тот не будет продолжать войны? Он ответил, понятно, что не может. Как же мы прекратим меры преследования против врага, который не прекратил враждебных действий?»

Поистине ключевое ленинское высказывание помогает многое понять. В действиях как революции, так и контрреволюции. «К Краснову были применены мягкие меры» - это же был со стороны народной власти знак?

Безусловно. Сперва вместо тюрьмы - всего лишь домашний арест, а потом генерала и вовсе отпустили на все четыре стороны. В ответ на клятвенное обещание не поднимать больше оружие против Советской власти. То есть Советская власть не словом, а делом, реальным поступком стремилась доказать, что она категорически против дальнейшего разжигания междоусобной бойни. Однако клятву свою, как известно, главарь белоказаков бессовестно нарушил.

Задержусь, Павел Акимович, на этом эпизоде. Потому что он издавна представляется мне глубоко символическим. Ещё с тех пор, когда в детстве смотрел замечательный фильм «Человек с ружьём». Там ведь есть кадры, посвящённые как раз упомянутой истории с Красновым. Когда отпущенный белый генерал трогал коня и в развевающейся бурке устремлялся «к своим», так досадно было за излишнюю доверчивость красных. Фильм я смотрел много раз и уже знал: генерал обманет! А теперь чаще думаю о том, чего же в действительности стоило хвалёное благородство людей «белой кости», с ненавистью вставших против «взбунтовавшейся черни», если клятвенное слово с такой лёгкостью нарушалось...

Вы затрагиваете очень важную сторону моей работы. Под пером расплодившихся ныне апологетов белоказачества атаманы А.М. Каледин, П.Н. Краснов, А.П. Богаевский и их сподвижники предстают наиблагороднейшими людьми! Ну прямо-таки чуть ли не праведнее и святее самого Христа. А их чёрные дела против трудового люда, в том числе против трудящихся Дона, тщательно упрятаны в лукавых сочинениях теперешних «историков». Вот и выходит, что меры большевиков были проявлением какой-то совершенно неоправданной жестокости по отношению к этим «белым и пушистым».

Но на деле всё совсем не так! Потому я и взялся приоткрыть жестокую правду об истинном «благородстве» белоказачьей Вандеи, хоть в какой-то мере разгрести глыбы нагромождённой фальсификаторами лжи о так называемом расказачивании казаков.

Казаков провозгласили особым народом
- Стоит, наверное, для некоторых читателей напомнить, что такое Вандея .

Западная провинция Франции, ставшая основным контрреволюционным оплотом во время Великой французской революции. Ещё до Великого Октября В.И. Ленин провидчески предсказал, что грядущей народной революции в нашей стране грозит чрезвычайная опасность со стороны русской Вандеи в лице зажиточного казачества. Эта опасность, по ленинскому утверждению, коренилась в том, что привилегированные землевладельцы из казачьего сословия, обеспеченного землёй вдесятеро больше основной массы земледельцев, не могли не противиться крестьянской революции, не могли не защищать свои привилегии частной собственности на землю.

И в самый канун Октября вождь партии большевиков вновь предупреждал о грозной потенциальной опасности, таившейся в недрах Донского казачьего войска. «Здесь,- писал он,- можно усмотреть социально-экономическую основу для русской Вандеи».

О социально-экономической основе, о классовых корнях революции и контрреволюции сегодня предпочитают не говорить вовсе. Очень важно, что в своей книге вы даёте характеристику тех объективно сложившихся условий жизни на Дону, которые определили крайне кровопролитный характер вооружённой борьбы в этом регионе. Приведите, пожалуйста, основные данные о населении области войска Донского накануне революции .

Население это составляло 4 миллиона 13 тысяч человек. Но далеко не все были казаки! Лишь около 1,5 миллиона человек объединяло казачье сословие, то есть казаки среди населения области были в меньшинстве. Большинство составляло неказачье население. В него входили так называемые иногородние - выходцы из северных губерний страны, переселившиеся на Дон после реформы 1861 года в поисках лучшей доли (более 1 миллиона 120 тысяч человек), коренные крестьяне, то есть бывшие крепостные местных помещиков (более 911 тысяч), а также рабочие и прочие жители городов, шахтёры и металлурги Восточного Донбасса.

Пролетарская прослойка была, конечно, весьма немногочисленной...

Всего 7 процентов. Но я также обращаю внимание на следующее важнейшее обстоятельство. Казачье сословие, составлявшее меньшинство населения области, устами своих идеологов (Краснов, Богаевский и др.) было провозглашено особой национальностью (!), отличной от русских, и единственным полноправным хозяином на донской земле. Неказачьему большинству отказывали во многих основных правах, в наделении землёй, в предоставлении постоянного места жительства. Тем самым был завязан тугой узел острейших противоречий, оказавший сильнейшее влияние на весь ход Гражданской войны на Дону.

Провозглашение казаков не русскими, а особой национальностью впечатляет. Но мало кто знает сегодня об этом. Помалкивают «ряженые» о казачьем шовинизме и сепаратизме, которые подрывали единство страны. И ведь до Великой Отечественной пронёс Краснов это чёрное знамя. Вы правильно сделали, что в самом начале книги выделили строки из его призыва 1942 года к белоказачьей эмиграции:

«Казаки! Помните, вы не русские, вы, казаки, самостоятельный народ. Русские враждебны вам. Москва всегда была врагом казаков, давно их эксплуатировала. Теперь настал час, когда мы, казаки, можем создать свою, независимую от Москвы жизнь».

Эти слова я вынес в начало книги потому, что здесь своего рода идеологическая программа.

- И вот человек, провозглашавший её, ныне славится как русский патриот! Не парадокс ли?

Парадокс. Как и то, что этот «патриот» всегда опирался на иноземные штыки, к чему мы еще обратимся.

Краснов в октябре 1917-го , ещё до установления Советской власти, активно поддержал акт Каледина об отделении Дона от России, образование под эгидой донских белоказаков Юго-Восточного союза (Дон, Кубань, Терек, горские народы Северного Кавказа и Ставрополье), противостоявшего Центру. Это дало мощный импульс распаду России как единого государства . А в 1918 году , придя к власти на Дону, Краснов провозгласил создание независимой Донской республики и с новой энергией взялся за сколачивание против Советской России враждебного ей блока под названием «Доно-Кавказский союз», то есть прежнего Юго-Восточного под новой вывеской.

Разумеется, карта казачьего сепаратизма и шовинизма разыгрывалась для того, чтобы любым способом попытаться объединить в борьбе против Советов уже далеко не единое к тому времени казачье сословие. Но скрывалась за этим прежде всего защита привилегий казачьих богатеев. Самостийные и русофобские лозунги обращались ко всем казакам, дабы разжечь в них злобу к большинству неказачьего населения области.

Чего стоит приведённое в моей книге выступление атамана Краснова на Войсковом круге в августе 1918 года. С металлом в голосе он вещал: «Дон - для донцов! .. Мы, только мы одни, хозяева этой земли. Вас будут смущать обиженные города и крестьяне. Не верьте им... Не верьте волкам в овечьей шкуре. Они зарятся на ваши земли и жадными руками тянутся к ним. Пусть свободно и вольно живут на Дону гостями, но хозяева только мы, только мы одни... Казаки».

Вот он, русофоб и самостийник, во всём своём зловещем блеске! И позднее во всеуслышание не раз объявлял: «Казаки отстаивали свои права от русских». Яснее не скажешь.

«Расказачивание» от атамана Краснова
- Такая красновская пропаганда, о которой вы сейчас говорили, действовала на казаков?

На многих действовала. Хотя ярость, с которой Краснов отстаивал казачьи привилегии, объяснялась довольно просто: из земельного фонда области в 15 миллионов десятин свыше 12 миллионов, то есть 77 процентов, принадлежало казакам в виде станичных наделов и войскового запаса. Станичные наделы развёрстывались на каждую мужскую душу, и при среднем пае в 12,8 десятины на каждый двор приходилось примерно 52 десятины.

Однако за этой нивелирующей цифрой пряталась кричащая пестрота в размерах земельной собственности. Если властная казачья верхушка из атаманов различных уровней, генералов и офицеров владела наделами в сотни и даже тысячи десятин наиболее плодородных земель, то многие казачьи трудовые хозяйства, особенно в северных округах Дона, довольствовались наделами, в 2-3 раза меньшими даже по сравнению с общедонской «средней нормой».

Из вашей книги видно, что к моменту революции капитализм уже довольно глубоко распахал некогда вроде бы единое казачье сословие на различные имущественные группировки, вызвав значительное расслоение.

Да, в 1917 году среди казачьих хозяйств было 23,8 процента зажиточных, 51,6 процента - середняцких и 24,6 процента - бедняцких. При такой имущественной размежёвке сословная казачья солидарность всё больше вытеснялась классовым антагонизмом. В «Тихом Доне» М.А. Шолохова это хорошо видно, например, на отношениях казачьей бедноты в лице Михаила Кошевого и представителей кулацкой семьи Коршуновых, отца и сына.

Если же говорить об иногородних, что на языке казачьих богатеев презрительно звучало как «чужаки», то их положение и вовсе было удручающим. Тут статистика такая: 49,6 процента этих бедолаг совсем не имели посевов, а 56,4 процента - рабочего скота. Оставалось наниматься к богачам в батраки или на крайне невыгодных условиях арендовать у них землю. На каждую мужскую душу у иногородних приходилось собственных и арендованных земель всего 0,06 десятины! Потому атаман Краснов и жаловался генералу Деникину на иногородних: «Они - почти все большевики».

Ненамного лучше было положение массы коренных крестьян. То есть на Дону сплетались в тугой узел острейшие противоречия, которые и определили особый накал борьбы, с шекспировской мощью запечатлённый гениальным сыном донской земли на страницах «Тихого Дона».

Он запечатлел и всю сложность этой борьбы, колебания казаков от красных к белым и обратно, мучительный для многих путь прозрения...

Что ж, так было. И в своём исследовании я тоже не ухожу от этого. Но как бы ни складывались трагические обстоятельства Гражданской войны в казачьих районах, какой бы кровавой и жестокой она ни была, обвинять во всём этом большевиков и полностью оправдывать их противников не только не справедливо, безнравственно, но и, подчеркну, исторически недостоверно.

Мы уже коснулись конкретики, как и кем начиналась Гражданская война. Конкретно надо говорить и о жестокости - кто её сразу принялся безоглядно нагнетать.

Посланцы Дона на II Всероссийском съезде Советов в Петрограде проголосовали за переход государственной власти к Советам. И уже в конце октября 1917-го трудящиеся Ростова, Таганрога, ряда городов и посёлков Донбасса установили Советскую власть. Каков же был ответ на это? В книге я привожу опубликованный белоказачьим журналом «Донская волна» разговор между атаманом Калединым и руководителем Добровольческой армии генералом Алексеевым:

«Каледин . Трудновато становится. Главное - меня беспокоят Ростов и Макеевка.

Алексеев . Церемониться нечего с ними, Алексей Максимович. Видите ли, вы меня простите за откровенность, по-моему, много времени у вас на разговоры уходит, а тут если сделать хорошее кровопускание, тут и делу конец.

Каледин . Так, так... А на какие силы опереться? Вы ведь знаете, что у меня есть».

Но «хорошее кровопускание» рабочим и солдатам калединцами вкупе с алексеевскими «добровольцами» было устроено. Настоящая кровавая баня! Зверства карателей в Ростове, Таганроге, на шахтах и рудниках Восточного Донбасса вызвали шок даже у многих из тех, кто Советской власти не очень сочувствовал.

- «Церемониться нечего...» Из вашей книги видно, что такая установка стала основополагающей в действиях белоказачьих главарей не только против рабочих, солдат, вообще иногородних, но и против самих казаков, если они отказывались этих главарей поддерживать.

Совершенно верно. И это - суть моего исследования. Ведь вот кричат о «расказачивании» как непростительном преступлении большевиков. Но при этом уже 90 лет гробовое молчание о том, что первым-то «расказачивание» начал проводить не кто иной, как атаман Краснов. А направлена была эта его изуверская акция против тех казаков, которые, вернувшись на Дон с фронта, приветствовали народную революцию и её исторические декреты, принимали прямое или косвенное участие в разгроме калединского мятежа, в установлении на Дону Советской власти и защите её от озверевшей казачьей верхушки.

Казаки-фронтовики, как следует из вашей книги, доставили этой верхушке немало забот сразу же, когда она предприняла первые антиоктябрьские атаки.

Когда Краснов двинул свой 3-й конный корпус на Петроград, приказу о наступлении подчинилась лишь часть войск корпуса - 1-я Донская и Уссурийская дивизии. Остальные замитинговали.

Когда же к концу 1917 - началу 1918 года почти все казачьи дивизии и полки вернулись с фронта на Дон, стало ясно: многие из них уже совсем не те, что были. Генерал Алексеев сообщал из Новочеркасска во французскую военную миссию в Киеве: «Казачьи полки, возвращающиеся с фронта, находятся в полном нравственном разложении. Идеи большевизма нашли приверженцев среди широкой массы казаков. Они не желают сражаться даже для защиты собственной территории, ради спасения собственного достояния».

Это и стало главной причиной самоубийства атамана Каледина?

Да, в своём последнем приказе к донским казакам от 28 января 1918 года, накануне самоубийства, он написал: «Большинство из остатков уцелевших полковых частей отказываются выполнять приказы по защите Донского края». Признание краха.

И сменивший Каледина атаман Краснов решил жестокостью против непокорных «наводить порядок»?

Жестокостью и, конечно, всемерной поддержкой иностранных штыков.
* * *
Всё не поместилось, здесь п

Гражданская война в Сибири имела свои особенности. Сибирь по территориальному пространству в несколько раз превосходила территорию европейской России. Особенностью сибирского населения было то, что оно не знало крепостного права, там не было крупных помещичьих земель, стеснявших владения крестьян, и не было земельного вопроса. В Сибири административная и экономическая эксплуатация населения была намного слабее уже потому, что центры административного влияния распространялись лишь вдоль линии сибирского железнодорожного пути. Поэтому на внутренний быт провинций, лежавших в удалении от линии железной дороги, такое влияние почти не распространялось, и народу нужен был только порядок и возможность спокойного существования. При таких патриархальных условиях революционная пропаганда могла иметь успех в Сибири лишь принудительно, что не могло не вызвать сопротивление. И оно неизбежно возникло. В июне казаки, добровольцы и отряды чехословаков очистили от большевиков весь сибирский железнодорожный путь от Челябинска до Иркутска. После этого между партиями началась непримиримая борьба, в результате которой преимущество утвердилось за властной структурой, образовавшейся в Омске, опиравшейся на вооружённые силы численностью около 40 ООО, среди которых половина была из уральских, сибирских и оренбургских казаков. Антибольшевистские повстанческие отряды в Сибири воевали под бело-зелёным флагом, так как «согласно постановлению чрезвычайного Сибирского областного съезда установлены были цвета флага автономной Сибири белый и зелёный - как символ снегов и лесов сибирских».

Рис. 1 Флаг Сибири

Следует сказать, что во время русской Смуты ХХ века автономию объявила не только Сибирь, имел место нескончаемый парад суверенитетов. То же было и у казаков. Во время распада Российской Империи и гражданской войны были провозглашены несколько казачьих государственных образований:
Кубанская Народная Республика
Всевеликое Войско Донское
Терская Казачья Республика
Уральская Казачья Республика
Оренбургский Казачий Круг
Сибирско-Семиреченская Казачья Республика
Забайкальская Казачья Республика.

Конечно, все эти центробежные химеры возникали, прежде всего, от бессилия центральной власти, что снова повторилось в начале 90-х годов. Кроме национально-географического разлома, большевикам удалось организовать и внутренний раскол: бывшее прежде единым казачество разделилось на "красных" и "белых". Часть казаков, прежде всего молодёжь и фронтовики, были обмануты посулами и обещаниями большевиков, и ушли сражаться за Советы.

Рис. 2 Красные казаки

На Южном Урале красногвардейцы, под руководством рабочего-большевика В.К. Блюхера, и красные оренбургские казаки братьев Николая и Ивана Кашириных вели бои в окружении и отступили с боями из Вехнеуральска в Белорецк, а оттуда, отражая атаки белоказаков, начали великий поход вдоль Уральских гор под Кунгур, на соединение с 3-ей Красной армией. Пройдя с боями по тылам белых более 1000 километров, красные бойцы и казаки в районе Аскино соединились с красными частями. Из них была сформирована 30-я стрелковая дивизия, командиром которой назначили Блюхера, заместителем и комбригом назначили бывших казачьих подъесаулов Кашириных. Все трое получают только что учреждённые ордена Красного Знамени, причём Блюхер получил его под №1. В этот период на стороне атамана Дутова воевало около 12 тысяч оренбургских казаков, за власть Советов сражались до 4 тысяч казаков. Большевики создавали казачьи полки зачастую на базе старых полков царской армии. Так, на Дону в большинстве своём ушли в Красную Армию казаки 1, 15 и 32-го Донских полков. В сражениях красные казаки проявляются как лучшие боевые части большевиков. В июне донские красные партизаны были сведены в 1-й социалистический кавалерийский полк (около 1000 сабель) во главе с Думенко и его заместителем Будённым. В августе этот полк, пополненный конницей Мартыно-Орловского отряда, развернулся в 1-ю Донскую советскую кавалерийскую бригаду во главе с теми же командирами. Думенко и Будённый были инициаторами создания в РККА крупных конных соединений. С лета 1918 года они настойчиво убеждали советское руководство в необходимости создания конных дивизий и корпусов. Их взгляды разделяли К.Е. Ворошилов, И.В. Сталин, А.И. Егоров и другие руководители 10-й армии. Приказом командующего 10-й армией К.Е. Ворошилова № 62 от 28 ноября 1918 года кавалерийская бригада Думенко была реорганизована в Сводную кавалерийскую дивизию. Командир 32-го казачьего полка войсковой старшина Миронов, также безоговорочно встал на сторону новой власти. Казаки избрали его военным комиссаром Усть-Медведицкого окружного ревкома. Весной 1918 года для борьбы с белыми Миронов организовал несколько казачьих партизанских отрядов, которые затем были объединены в 23-ю дивизию Красной Армии. Начдивом был назначен Миронов. В сентябре 1918 - феврале 1919 года он успешно и лихо громил белую конницу под Тамбовом и Воронежем, за что был удостоен высшей награды Советской республики - ордена Красного Знамени под №3. Однако большинство казаков воевало за белых. Большевистское руководство видело, что именно казаки составляют большую часть живой силы белых армий. Особенно характерно это было для юга России, где на Дону и Кубани сконцентрировались две трети всех российских казаков. Гражданская война в казачьих областях велась самыми жестокими методами, часто практиковалось уничтожение пленных и заложников.

Рис. 3 Расстрел пленных казаков и заложников

Из-за малочисленности красных казаков складывалось впечатление, что все казаки воюют с остальным неказачьим населением. К концу 1918 года стало очевидно, что почти в каждом войске примерно 80% боеспособных казаков сражается с большевиками и около 20% сражается на стороне красных. На полях вспыхнувшей гражданской войны белые казаки Шкуро рубились с красными казаками Будённого, красные казаки Миронова сражались с белыми казаками Мамантова, белые казаки Дутова воевали с красными казаками Каширина и так далее... Кровавая круговерть пронеслась над казачьими землями. Убитые горем казачки говорили: "Поделились на белых и красных и давай друг друга рубить на радость еврейским комиссарам". Большевикам и стоявшим за ними силам это было только на руку. Такая вот великая казачья трагедия. И для неё были свои причины. Когда в сентябре 1918 года в Оренбурге состоялся 3-й Чрезвычайный Круг Оренбургского казачьего войска, где были подведены первые итоги борьбы с Советами, атаман 1-го округа К.А. Каргин с гениальной простотой и очень точно охарактеризовал главные истоки и причины большевизма среди казаков. "Большевики в России и в войске явились следствием того, что у нас много бедных. И ни дисциплинарными уставами, ни расстрелами не устранить разлад, пока у нас будет голытьба. Устраните эту голытьбу, дайте ей возможность жить по-человечески - и все эти большевизмы и прочие "измы" исчезнут". Однако философствовать уже было поздно и на Круге были намечены крутые карательные меры против сторонников большевиков, казаков, иногородних и их семей. Надо сказать, они мало чем отличались от карательных акций красных. Пропасть среди казаков углублялась. Кроме уральских, оренбургских и сибирских казаков в армии Колчака были Забайкальское и Уссурийское казачьи войска, которые оказались под покровительством и при поддержке японцев. Первоначально образование вооружённых сил для борьбы против большевиков строилось на принципе добровольности, но в августе была объявлена мобилизация молодежи 19-20-летнего возраста, в итоге колчаковская армия стала насчитывать до 200 000 человек. К августу 1918 года только на Западном фронте Сибири были развернуты силы, насчитывавшие в своём составе до 120 000 человек. Части войск распределены были в три армии: Сибирская под начальством Гайды, порвавшего с чехами и произведённого адмиралом Колчаком в генералы, Западная под начальством славного казачьего генерала Ханжина и Южная под начальством атамана Оренбургского войска генерала Дутова. Уральские казаки, отбросившие красных, вели бои от Астрахани до Новониколаевска, занимая фронт протяжением в 500-600 вёрст. Против этих войск красные имели на Восточном фронте от 80 до 100 ООО человек. Однако, усилив войска насильственной мобилизацией, красные перешли в наступление и 9 сентября заняли Казань, 12-го Симбирск и 10 октября ими была занята Самара. К рождественским праздникам красными была взята Уфа, сибирские армии стали отходить на восток и занимать проходы Уральских гор, где армии должны были пополниться, привести себя в порядок и подготовиться к весеннему наступлению. В конце 1918 года Южная армия Дутова, сформированная в основном из казаков Оренбургского казачьего войска, также понесла большие потери, и в январе 1919 года оставила Оренбург.

На юге летом 1918 года было мобилизовано в Донскую армию 25 возрастов и в строю находилось 27 000 пехоты, 30 000 конницы, 175 орудий, 610 пулемётов, 20 самолётов, 4 бронепоезда, не считая молодой постоянной армии. К августу была закончена реорганизация армии. Пешие полки имели по 2-3 батальона, по 1000 штыков и 8 пулемётов в каждом батальоне, конные полки были шестисотенного состава при 8 пулемётах. Полки были сведены в бригады и дивизии, дивизии в корпуса, которые были поставлены на 3 фронта: северный против Воронежа, восточный против Царицына и юго-восточный у станицы Великокняжеской. Особую красу и гордость Дона составляла постоянная армия из казаков 19-20 летнего возраста. В её состав входили: 1-я Донская казачья дивизия - 5 тысяч шашек, 1-я пластунская бригада - 8 тысяч штыков, 1-я стрелковая бригада - 8 тысяч штыков, 1-й сапёрный батальон - 1 тысяча штыков, технические войска - бронепоезда, аэропланы, бронеотряды и пр. Всего до 30 тысяч отменных бойцов. Была создана речная флотилия из 8 судов. После кровопролитных боёв 27 июля донские части вышли на севере за пределы войска и заняли город Богучар Воронежской губернии. Войско Донское было свободно от Красной гвардии, но далее казаки идти категорически отказывались. С большим трудом атаману удалось провести постановление Круга о переходе границ войска Донского, которое было выражено в приказе. Но это была мёртвая буква. Казаки говорили: «Мы пойдём, если и русские пойдут». Но русская Добровольческая армия крепко завязла на Кубани и на север идти не могла. Деникин отказал атаману. Он заявил, что должен оставаться на Кубани, пока не освободит от большевиков весь Северный Кавказ.

Рис. 4 Казачьи области юга России

В этих условиях атаман внимательно смотрел на Украину. Пока на Украине был порядок, пока была дружба и союз с гетманом он был спокоен. Западная граница не требовала от атамана ни одного солдата. С Украиной шёл правильный товарообмен. Но не было твёрдой уверенности, что гетман устоит. У гетмана не было армии, немцы мешали ему её создавать. Была неплохая дивизия сечевых стрельцов, несколько офицерских батальонов, очень нарядный гусарский полк. Но это были парадные войска. Была куча генералов и офицеров, которые получили назначение командирами корпусов, дивизий и полков. Они одели оригинальные украинские жупаны, отпустили чубы-оселедцы, навесили кривые сабли, заняли казармы, издали уставы с обложками на украинском языке и содержанием на русском, но солдат в армии не было. Весь порядок обеспечивали немецкие гарнизоны. Их грозное «Halt» заставляло молчать всех политических шавок. Однако гетман понимал, что вечно опираться на германские войска невозможно и искал оборонительного союза с Доном, Кубанью, Крымом и народами Кавказа против большевиков. Немцы поддерживали его в этом. 20 октября гетман и атаман провели переговоры на станции Скороходово и обратились с письмом к командованию Добровольческой армии, изложив свои предложения. Но протянутая рука оказалась отвергнутой. Итак, цели Украины, Дона и Добровольческой армии имели существенные расхождения. Руководители Украины и Дона считали главной целью борьбу с большевиками, а определение устройства России откладывали до победы. Совершенно иной точки зрения придерживался Деникин. Он считал, что ему по пути только с теми, кто отрицает всякую автономию и безоговорочно разделяет идею о единой и неделимой России. Это было в условиях русской Смуты его громадной гносеологической, идеологической, организационной и политической ошибкой, что и определило печальную судьбу белого движения.

Атаман стоял перед фактом суровой действительности. Казаки отказывались выходить за пределы войска Донского. И они были правы. Воронежские, саратовские и другие крестьяне не только не воевали с большевиками, но и шли против казаков. Казаки не без труда смогли справиться со своими донскими рабочими, крестьянами и иногородними, но победить всю центральную Россию они не могли и прекрасно это понимали. У атамана было единственное средство заставить казаков идти на Москву. Нужно было дать им отдохнуть от боевых лишений и затем заставить их примкнуть к русской народной армии, наступающей на Москву. Он дважды просил об этом добровольцев и дважды получил отказ. Тогда он приступил к созданию новой русской южной армии на средства Украины и Дона. Но Деникин всячески препятствовал этому делу, называя это немецкой затеей. Однако эта армия нужна была атаману ввиду крайнего утомления войска Донского и решительного отказа казаков от похода в Россию. На Украине для этой армии были кадры. После обострения отношений Добровольческой армии с немцами и Скоропадским, немцы стали препятствовать перемещению добровольцев на Кубань и на Украине скопилось достаточно много людей готовых бороться с большевиками, но не имевших такой возможности. С самого начала основным поставщиком кадров для южной армии стал киевский союз «Наша родина». Монархическая направленность этой организации резко сужала социальную базу комплектования армии, так как монархические идеи были весьма непопулярны в народе. Благодаря пропаганде социалистов слово царь было всё ещё жупелом для многих людей. С именем царя крестьяне неразрывно связывали представление о суровом взымании податей, о продаже за долги государству последней коровёнки, о засилии помещиков и капиталистов, о золотопогонниках-офицерах и об офицерской палке. Кроме того они боялись возвращения помещиков и наказаний за разорение их усадеб. Простые казаки не желали реставрации, потому что с понятием монархии связывали поголовную, многолетнюю, принудительную воинскую повинность, обязанность снаряжаться за свой счёт и содержать строевых коней, не нужных в хозяйстве. Казачьи офицеры связывали царизм с представлениями о разорительной «льготе». Казакам нравился их новый самостоятельный строй, их тешило, что они сами обсуждают вопросы о власти, земле и недрах. Царь и монархия противопоставлялись понятию свобода. Что желала и чего опасалась интеллигенция сказать трудно, ибо она этого и сама никогда не знает. Она как та Баба-Яга, которая «всегда против». К тому же, южной армией взялся командовать генерал Иванов, также монархист, человек весьма заслуженный, но уже больной и пожилой. В результате из этой затеи мало что вышло.

А Советская власть, повсеместно терпя поражения, с июля 1918 года принялась за правильную организацию Красной армии. При помощи привлечённых в неё офицеров, разрозненные советские отряды были сведены в войсковые соединения. В полки, бригады, дивизии и корпуса были поставлены на командные посты специалисты военного дела. Большевикам удалось внести раскол не только среди казаков, но и среди офицерства. Оно разделилось примерно на три равные части: за белых, за красных, и ни за кого. Вот ещё одна великая трагедия.

Рис. 5 Трагедия матери. Один сын за белых, а другой за красных

Донской армии приходилось вести бои уже с организованным в военном отношении противником. К августу против Донской армии было сосредоточено более 70 000 бойцов, 230 орудий при 450 пулемётах. Численное превосходство противника в силах создавало тяжёлое положение для Дона. Это положение усугублялось политическими неурядицами. 15 августа после освобождения всей территории Дона от большевиков в Новочеркасске был созван Большой Войсковой Круг от всего населения Дона. Это был уже не прежний «серый» Круг спасения Дона. Интеллигенция и полуинтеллигенция, народные учителя, адвокаты, приказчики, конторщики, стряпчие вошли в него, сумели овладеть умами казаков и Круг разбился на округа, станицы, партии. На Круге с первых же заседаний открылась оппозиция атаману Краснову, имевшая корни в Добровольческой армии. Атаману ставились в вину его дружеские отношения с германцами, стремление к твёрдой самостоятельной власти и самостийности. И действительно, большевизму атаман противопоставил казачий шовинизм, интернационализму - казачий национализм, русскому империализму - донскую самостийность. Очень немногие понимали тогда значение донского сепаратизма, как переходного явления. Не понимал этого и Деникин. Его раздражало на Дону всё: гимн, флаг, герб, атаман, Круг, дисциплина, сытость, порядок, донской патриотизм. Он считал всё это проявлением сепаратизма и всеми методами боролся против Дона и Кубани. В результате рубил сук, на котором сидел. Как только гражданская война перестала быть национальной и народной, она стала классовой и не могла иметь для белых успеха из-за многочисленности беднейшего класса. Сначала крестьяне, а потом казаки отпали от Добровольческой армии и белого движения и оно погибло. Говорят об измене казаков Деникину, но это не так, а совсем наоборот. Если бы Деникин не изменил казакам, не оскорбил бы жестоко их молодого национального чувства, они не покинули бы его. Кроме того, принятое атаманом и Войсковым Кругом решение продолжить войну вне пределов Дона активизировало антивоенную пропаганду со стороны красных, и в частях казаков стали распространяться идеи, что атаман и правительство толкают казаков на чуждые им завоевания вне пределов Дона, на овладение которым большевики и не посягают. Казакам хотелось верить, что действительно большевики территории Дона не тронут и с ними можно договориться. Казаки резонно рассуждали: «Мы свои земли освободили от красных, дальнейшую борьбу против них пусть ведут русские солдаты и крестьяне, а мы можем лишь помочь им». Кроме того, для летних полевых работ на Дону требовались рабочие руки, и в силу этого пришлось освободить старшие возрасты и распустить их по домам, что сильно отразилось на численном составе и боеспособности армии. Казаки-бородачи своим авторитетом крепко сплачивали и дисциплинировали сотни. Но несмотря на происки оппозиции, народная мудрость и национальный эгоизм одержали верх на Круге над хитрыми выпадами политических партий. Политика атамана была одобрена, а сам он 12 сентября переизбран. Атаман твёрдо понимал, что Россию должна спасать сама Россия. Он не верил ни немцам, ни тем более союзникам. Он знал, что иностранцы едут в Россию не для России, а чтобы урвать с неё как можно больше. Он также понимал, что Германии и Франции, по противоположным причинам, нужна Россия сильная и могущественная, а Англии слабая, раздробленная на части, федеративная. Германии и Франции он верил, Англии он не верил нисколько.

Бои на границе Донской области к концу лета сосредоточились вокруг Царицына, который также не входил в Донскую область. Оборону там возглавлял будущий советский вождь И.В. Сталин, в организаторских способностях которого ныне продолжают сомневаться разве что самые невежественные и упёртые. Усыпляя казаков пропагандой бесполезности борьбы их вне границ Дона, большевики сосредоточили большие силы на этом фронте. Однако первое наступление красных было отбито, и они отошли к Камышину и на нижнюю Волгу. В то время когда Добровольческая армия в течение лета вела борьбу по очищению Кубанской области от армии фельдшера Сорокина, Донская армия обеспечивала её деятельность на всех фронтах против красных от Царицына до Таганрога. В течение лета 1918 года Донская армия понесла большие потери, до 40% казаков и до 70% офицерского состава. Количественное превосходство красных и обширное фронтовое пространство не давали возможности казачьим полкам покидать фронт и уходить в тылы на отдых. Казаки находились в постоянном боевом напряжении. Уставали не только люди, но изматывался и конский состав. Тяжёлые условия и отсутствие соответствующей гигиены начали вызывать заразные заболевания, в войсках появился тиф. К тому же части красных под командой Жлобы, разбитые в боях к северу от Ставрополя, вышли в сторону Царицына. Появление со стороны Кавказа недобитой добровольцами армии Сорокина составило угрозу с фланга и тылов Донской армии, ведшей упорную борьбу против гарнизона в 50 000 человек, занимавшего Царицын. При начавшихся холодах и общей усталости донские части начали от Царицына отходить.

А как же дела обстояли на Кубани? Недостаток вооружения и бойцов Добровольческой армии восполнялся воодушевлением и лихостью. По открытому полю, под ураганным огнём офицерские роты, поражая воображение противника, двигались стройными цепями и гнали в десять раз превосходившие по численности войска красных.

Рис. 6 Атака офицерской роты

Удачные бои, сопровождавшиеся захватом большого количества пленных, поднимали настроение в кубанских станицах, и казаки стали массово браться за оружие. Состав Добровольческой армии, нёсшей большие потери, пополнился большим количеством кубанских казаков, добровольцами, прибывавшими со всей России и людьми от частичной мобилизации населения. Необходимость единого командования всеми силами, боровшимися против большевиков, сознавалась всем командным составом. Кроме того, необходимо было вождям Белого движения учитывать и общероссийскую обстановку, сложившуюся в революционном процессе. К сожалению, ни один из вождей Добрармии, претендовавших на роль вождей в общероссийском масштабе, гибкостью и диалектической философией не обладал. Диалектика большевиков, которые, чтобы удержать власть, отдали германцам больше трети территории и населения европейской России, конечно, примером служить не могла, но и претензии Деникина на роль непорочного и непреклонного блюстителя «единой и неделимой России» в условиях Смуты могли быть только смешны. В условиях многофакторной и беспощадной борьбы «всех со всеми» он не обладал необходимой гибкостью и диалектикой. Отказ атамана Краснова подчинить Деникину управление Донской областью, было понято им не только как личное тщеславие атамана, но и как скрытая в этом самостийность казаков. Все части Российской империи, стремившиеся навести собственными силами у себя порядок, считались Деникиным врагами белого движения. Местные власти Кубани Деникина также не признавали, и против них, с первых дней борьбы, стали посылаться карательные отряды. Военные усилия распылялись, значительные силы отвлекались от главной цели. Основные части населения, объективно поддерживая белых, не только не включались в борьбу, но становились его противниками. Фронт требовал большого количества мужского населения, но приходилось считаться и с требованиями внутренних работ, и нередко из частей отпускались на известные сроки казаки, находившиеся на фронте. Кубанское правительство освободило некоторые возрасты от мобилизации, и генерал Деникин увидел в этом «опасные предпосылки и проявление суверенности». Армия питалась за счёт кубанского населения. Кубанское правительство оплачивало все расходы по снабжению Добровольческой армии, которая на снабжение питанием жаловаться не могла. Вместе с тем, по законам военного времени Добровольческая армия присвоила себе право на всё имущество, захватываемое у большевиков, грузы, идущие в части красных, право реквизиции и другое. Другими средствами пополнения казны Добрармии были контрибуции, налагаемые на селения, которые проявляли к ней враждебные действия. Для учёта и распределения этого имущества генерал Деникин организовал комиссию из общественных деятелей военно-промышленного комитета. Деятельность этой комиссии шла таким образом, что значительная часть грузов портилась, часть расхищалась, среди членов комиссии шла ругань, что комиссия составлена из лиц в большинстве не подготовленных, бесполезных, даже вредных и невежественных. Непреложный закон всякой армии состоит в том, что всё прекрасное, храброе, героическое, благородное идёт на фронт, а всё трусливое, уклоняющееся от боя, всё жаждущее не подвига и славы, а наживы и наружного блеска, все спекулянты собираются в тылу. Люди, не видевшие раньше и сторублёвого билета, ворочают миллионами рублей, у них кружится голова от этих денег, здесь продают «добычу», здесь свои герои. Фронт оборван, бос, наг и голоден, а здесь сидят люди в ловко сшитых черкесках, в цветных башлыках, френчах и галифе. Здесь пьют вино, звенят золотом и политиканствуют.

Здесь лазареты с врачами, санитарками и сёстрами милосердия. Здесь любовь и ревность. Так было во всех армиях, так было и в белых армиях. Вместе с идейными людьми в белое движение шли шкурники. Эти шкурники прочно оседали в тылу и наводняли Екатеринодар, Ростов и Новочеркасск. Их поведение резало зрение и слух армии и населения. Кроме того для генерала Деникина было непонятно, почему Кубанское правительство, освобождая область, ставило на места правителей тех же лиц, которые были и при большевиках, переименовывая их из комиссаров в атаманы. Он не понимал того, что деловые качества каждого казака определялись в условиях казачьей демократии самими казаками. Однако, не будучи в состоянии сам навести порядок в освобождённых от власти большевиков областях, генерал Деникин оставался непримирим к местным казачьим порядкам и к местным национальным организаци¬ям, жившим в дореволюционное время своими обычая¬ми. Они им зачислялись во враждебных «самостийников», и против них принимались карательные меры. Все эти причины не могли содействовать привлечению населения на сторону белой армии. При этом генерал Деникин и во время Гражданской войны, и в эмиграции много, но бесполезно, размышлял о совершенно необъяснимом (с его точки зрения) эпидемическом распространении большевизма. Мало того, Кубанское войско территориально и по происхождению, делилось на войско черноморских казаков, переселённых повелением императрицы Екатерины II после уничтожения Днепровского войска, и линейцев, население которых составляли переселенцы из Донской области и из общин волжских казаков.

Эти две части, составлявшие одно войско, были различны по характеру. В той и другой частях хранилось их историческое прошлое. Черноморцы были наследниками войска днепровских казаков и Запорожья, предки которых, вследствие своей много раз продемонстрированной политической неустойчивости, оказались как войско уничтоженными. Причём русские власти лишь завершили уничтожение Днепровского Войска, а начала его Польша, под властью королей которой днепровские казаки находились долгое время. Эта неустойчивая ориентация малороссов принесла в прошлом много трагедий, достаточно вспомнить бесславную судьбу и гибель их последнего талантливого гетмана Мазепы. Это буйное прошлое и другие особенности малороссийского характера налагали сильную специфику на поведение кубанцев в гражданской войне. Кубанская Рада разбилась на 2 течения: украинское и самостийное. Руководители Рады Быч и Рябовол предлагали слиться с Украиной, самостийники стояли за устройство федерации, в которой Кубань была бы совершенно самостоятельной. И те и другие мечтали и стремились освободиться от опёки Деникина. Он в свою очередь считал их всех изменниками. Умеренная часть Рады, фронтовики и атаман Филимонов держались за добровольцев. Они желали с помощью добровольцев освободиться от большевиков. Но атаман Филимонов имел у казаков мало авторитета, у них были другие герои: Покровский, Шкуро, Улагай, Павлюченко. Они очень нравились кубанцам, но их поведение было труднопредсказуемым. Ещё более непредсказуемым было поведение многочисленных кавказских народностей, что и определяло большую специфику гражданской войны на Кавказе. Прямо скажем, при всех их зигзагах и выкрутасах, красные использовали всю эту специфику гораздо лучше, чем Деникин.

Много надежд белых связывались с именем великого князя Николая Николаевича Романова. Великий князь Николай Николаевич жил всё это время в Крыму, не вступая открыто в политические события. Его сильно угнетала мысль, что он посылкой своей телеграммы государю с просьбой об отречении способствовал гибели монархии и разрушению России. Великий князь хотел загладить это и принять участие в боевой работе. Однако в ответ на пространное письмо генерала Алексеева Великий князь ответил одной лишь фразой: «Будьте покойны»… и генерал Алексеев 25 сентября скончался. Верховное командование и гражданская часть управления освобождаемых территорий полностью объединились в руках генерала Деникина.

Тяжёлые непрерывные бои истощали обе стороны воюющих на Кубани. У красных также велась борьба среди высшего командования. Командующий 11-й армией бывший фельдшер Сорокин был устранён, и командование перешло в Реввоенсовет. Не найдя поддержки в армии, Сорокин бежал из Пятигорска в направлении Ставрополя. 17 октября он был пойман, посажен в тюрьму, где и убит без всякого суда. После убийства Сор-кина, в результате внутренних склок среди красных вождей и от бессильной ярости на упорное сопротивление казаков, также желая запугать население, в Минеральных Водах была произведена показательная казнь 106 заложников. Среди казнённых был генерал Радко-Дмитриев, болгарин на русской службе, и генерал Рузский, так настойчиво убеждавший последнего русского Императора отречься от престола. После приговора генералу Рузскому был задан вопрос: «Признаете ли вы теперь великую российскую революцию?» Он ответил: «Я вижу лишь один великий разбой». К этому стоит добавить, что начало разбою было положено им же в штабе Северного фронта, где произведено было насилие над волей императора, вынужденного отречься от престола. Что же касается основной массы бывшего офицерства, находившегося на Северном Кавказе, то оно оказалось абсолютно инертно к происходящим событиям, не проявляя желания служить ни белым, ни красным, что и решило их судьбу. Почти все они были «на всякий случай» красными уничтожены.

На Кавказе классовая борьба была густо замешана на национальном вопросе. Среди многочисленных народов, его населявших, наибольшее политическое значение имела Грузия, а в экономическом смысле - кавказская нефть. В политическом и территориальном отношении Грузия оказалась, прежде всего, под давлением Турции. Советская власть, но Брестскому миру, уступила Турции Карс, Ардаган и Батум, что не могла признать Грузия. Турция независимость Грузии признала, но зато территориальные требования предъявила ещё более тяжёлые, нежели требования Брестского мира. Грузия выполнять их отказалась, турки перешли в наступление и заняли Карс, направляясь к Тифлису. Не признавая Советской власти, Грузия стремилась обеспечить независимость страны вооружённой силой и начала формирование армии. Но управлялась Грузия политическими деятелями, принимавшими деятельное участие после революции в составе Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Эти же лица теперь бесславно пытались построить грузинскую армию на тех же началах, которые в своё время привели русскую армию к разложению. С весны 1918 года началась борьба за кавказскую нефть. Германским командованием с болгарского фронта были сняты бригада кавалерии и несколько батальонов и переправлены в Батум и Поти, который был Германией заарендован на 60 лет. Однако в Баку первыми появились турки и там схлеснулись фанатизм турецкого магометанства, идеи и пропаганда красных, сила и деньги англичан и германцев. В Закавказье с древности существовала непримиримая вражда между армянами и азербайджанцами (тогда их называли турко-татары). После установившейся власти Советов вековая вражда была усилена религией и политикой. Были созданы два лагеря: советско-армянского пролетариата и турко-татар. Ещё в марте 1918 года один из советско-армянских полков, возвращавшийся из Персии, захватил власть в Баку и вырезал целые кварталы турко-татар, уничтожив до 10000 человек. Несколько месяцев власть в городе оставалась в руках красных армян. В начале сентября в Баку прибыл турецкий корпус под начальством Мурсал Паши, разогнал бакинскую коммуну и занял город. С приходом турок началась уже резня армянского населения. Мусульмане торжествовали.

Германия, после Брестского мира, укреплялась на берегах Азовского и Чёрного морей, в порты которых была введена часть их флота. В приморских городах Чёрного моря германские моряки, сочувственно следившие за неравной борьбой Добрармии с большевиками, предложили штабу армии свою помощь, которая Деникиным была презрительно отвергнута. Грузия, отделённая от России горным массивом, имела связь с северною частью Кавказа через узкую полосу побережья, составлявшую Черноморскую губернию. Присоединив к своей территории Сухумский округ, Грузия выдвинула к сентябрю вооруженный отряд под начальством генерала Мазниева в Туапсе. Это было роковым решением, когда в Гражданскую войну всыпали дрожжи национальных интересов только что возникших государств со всей их остротой и неразрешимостью. Против Добровольческой армии в сторону Туапсе грузины послали отряд в 3000 человек при 18 орудиях. На побережье грузинами стали возводиться укрепления фронтом на север, в Сочи и Адлере высадился небольшой германский десант. Генерал Деникин стал упрекать представителей Грузии за тяжёлое и унизительное положение русского населения на территории Грузии, расхищение русского государственного достояния, вторжение и оккупацию грузинами, совместно с немцами, Черноморской губернии. На что Грузия ответила: «Добровольческая армия - организация частная... При настоящем положении Сочинский округ должен войти в состав Грузии...». В этом споре вождей Добрармии и Грузии правительство Кубани оказалось всецело на стороне Грузии. У кубанцев с Грузией были дружественные отношения. В скором времени выяснилось, что Сочинский округ был занят Грузией с согласия Кубани и что между Кубанью и Грузией никаких недоразумений не существует.

Столь бурные события, развивавшиеся в Закавказье, не оставляли там никакого места для проблем Российской империи и её последнего оплота, Добровольческой армии. Поэтому генерал Деникин наконец обратил свой взгляд на Восток, где было образовано правительство адмирала Колчака. К нему было направлено посольство, а затем последовало признание со стороны Деникина адмирала Колчака как Верховного правителя национальной России.

Между тем, оборона Дона продолжалась на фронте от Царицына до Таганрога. Всё лето и осень Донской армией, без всякой посторонней помощи, велись тяжёлые и постоянные бои на главных направлениях со стороны Воронежа и Царицына. Против народной Донской армии вместо красногвардейских банд уже воевала только что созданная усилиями военспецов Рабоче-Крестьянская Красная Армия (РККА). К концу 1918 года в РККА уже было 299 регулярных полков, в том числе на восточном фронте против Колчака было 97 полков, на северном против финнов и германцев 38 полков, на западном против польско-литовских войск 65 полков, на южном 99 полков, из которых на донском фронте было 44 полка, на астраханском 5 полков, на курско-брянском 28 полков, против Деникина и Кубани 22 полка. Армией командовал Реввоенсовет во главе с Бронштейном (Троцким), во главе всех военных усилий страны встал Совет обороны во главе с Ульяновым (Лениным). Штаб Южного фронта в Козлове получил в октябре задание снести с лица земли донское казачество и занять, во что бы то ни стало, Ростов и Новочеркасск. Фронтом командовал генерал Сытин. Фронт состоял из 11-й армии Сорокина, штаб в Невинномысске, действовавшей против добровольцев и кубанцев, 12-й армии Антонова, штаб в Астрахани, 10-й армии Ворошилова, штаб в Царицыне, 9-й армии генерала Егорова, штаб в Балашове, 8-й армии генерала Чернавина, штаб в Воронеже. Сорокин, Антонов и Ворошилов были остатками прежней выборной системы, причём судьба Сорокина уже была решена, Ворошилову подыскивали замену, а все остальные командующие были бывшими штаб-офицерами и генералами императорской армии. Таким образом, положение на донском фронте слагалось весьма грозным образом. Атаман и командующие армиями генералы Денисов и Иванов отдавали себе отчёт, что времена, когда одного казака было достаточно на десять красногвардейцев прошли и понимали, что период «кустарных» операций миновал. Донская армия готовилась к отпору. Наступление было прекращено, войска отошли из Воронежской губернии и закрепились на укреплённой полосе вдоль границы войска Донского. Опираясь левым флангом на Украину, занятую германцами, а правым на труднодоступное Заволжье, атаман надеялся держать оборону до весны, за это время, усилив и укрепив свою армию. Но человек предполагает, а бог располагает.

В ноябре для Дона произошли исключительно неблагоприятные события общеполитического характера. Союзники одержали победу над Центральными державами, кайзер Вильгельм отрёкся от престола, в Германии началась революция и разложение армии. Германские войска стали покидать Россию. Немецкие солдаты не повиновались своим командирам, ими уже правили их Советы солдатских депутатов. Ещё совсем недавно грозным «Halt» суровые немецкие солдаты останавливали толпы рабочих и солдат на Украине, теперь же покорно давали себя обезоруживать украинским крестьянам. И тут Остапа понесло. Украина вскипела, забурлила восстаниями, в каждой волости появились свои «батьки» и гражданская война лихо покатилась по стране. Гетманщина, гайдаматчина, петлюровщина, махновщина…. Всё это было густо замешано на украинском национализме и сепаратизме. Об этом периоде написано множество произведений и снято десятки фильмов, в том числе невероятно популярных. Если вспомнить "Свадьбу в Малиновке" или "Красных дьяволят", то можно живо представить… будущее Украины.

А тогда Петлюра, соединившись с Винниченко, поднял мятеж сечевых стрельцов. Подавить мятеж было некому. У гетмана своей армии не было. Германский Совдеп заключил перемирие с Петлюрой, который подгонял эшелоны и германские солдаты грузились в них, побросав позиции и вооружение, и отправлялись на Родину. В этих условиях французское командование на Чёрном море пообещало гетману 3-4 дивизии. Но в Версале, на Темзе и Потомаке на это смотрели совсем иначе. Большие политики видели в единой России угрозу Персии, Индии, Ближнему и Дальнему Востоку. Они желали видеть Россию уничтоженной, раздробленной и сгорающей на медленном огне. В Советской России со страхом и трепетом следили за событиями. Объективно победа союзников была поражением большевизма. Это понимали и комиссары и красноармейцы. Как говорили донцы, что они не могут воевать со всей Россией, так и красноармейцы понимали, что не могут сражаться против всего мира. Но сражаться и не пришлось. В Версале не хотели спасения России, не хотели делиться с ней плодами победы, поэтому отложили помощь. Была и другая причина. Хотя англичане и французы говорили, что большевизм это болезнь побеждённых армий, а они победители и их армии не тронуты этой страшной болезнью. Но это было не так. Их солдаты уже не желали больше воевать ни с кем, их армии уже были разъедаемы той же страшной гангреной усталости от войны, что и другие. И когда союзники не пришли на Украину, у большевиков появилась надежда на победу. Защищать Украину и гетмана остались наскоро сформированные дружины из офицеров и юнкеров. Гетманские войска были разбиты, украинский Совет министров сдал петлюровцам Киев, выторговав себе и офицерским дружинам право на эвакуацию на Дон и Кубань. Гетман сбежал.

Возвращение Петлюры к власти красочно описал в романе «Дни Турбиных» Михаил Булгаков: хаос, убийства, насилие над русскими офицерами и просто над русскими в Киеве. И дальше упорная борьба против России, не только против красной, но и против белой. Петлюровцы на занятых территориях устроили жуткий террор, резню и геноцид русских. Советское командование, узнав об этом, двинуло на Украину армию Антонова, которая без труда одолела петлюровские банды и заняла Харьков, а потом и Киев. Петлюра бежал в Каменец-Подольск. На Украине после ухода немцев остались огромные запасы военного имущества, которые достались красным. Это дало им возможность сформировать девятую армию со стороны Украины и направить её против Дона с запада. С уходом германских частей с границ Дона и Украины положение Дона осложнялось в двух отношениях: армия лишалась пополнения вооружением и военным снабжением, и прибавился новый, западный фронд протяжением 600 вёрст. Для командования Красной Армии открывались широкие возможности для использования сложившихся условий, и они решили сначала разбить Донскую армию, а затем уничтожить Кубанскую и Добровольческую армии. Всё внимание атамана войска Донского теперь было обращено на западные границы. Но была вера, что союзники придут и выручат. Интеллигенция была настроена к союзникам любовно, восторженно и ожидала их с нетерпением. Благодаря широкому распространению англо-французского образования и литературы, англичане и французы, несмотря на удалённость этих стран, были ближе русскому образованному сердцу, нежели немцы. А уж тем более русские, ибо этот общественный слой традиционно и твёрдо убеждён, что в нашем Отечестве не может быть пророков по определению. У простого же народа, в том числе казаков, были иные приоритеты на этот счёт. Немцы пользовались симпатией и нравились простым казакам как серьёзный и трудолюбивый народ, на француза простые люди смотрели как на легкомысленное создание с некоторым презрением, на англичанина с большим недоверием. В русском народе крепко сидело убеждение, что в период русских успехов «англичанка завсегда гадит». Уже вскоре стало ясно, что вера казаков в союзников оказалась иллюзией и химерой.

У Деникина к Дону отношение было двойственное. Пока дела Германии были хороши, и в Доброармию снабжение шло из Украины через Дон, отношение Деникина к атаману Краснову были холодные, но сдержанные. Но как только стало известно о победе союзников, всё изменилось. Генерал Деникин стал мстить атаману за самостоятельность и показывать, что теперь всё находится в его руках. 13 ноября в Екатеринодаре Деникин собрал совещание представителей Доброармии, Дона и Кубани, на котором потребовал решить 3 главных вопроса. О единой власти (диктатуре генерала Деникина), едином командовании и едином представительстве перед союзниками. К соглашению совещание не пришло, и отношения обострились ещё больше, а с приездом союзников началась жестокая интрига против атамана и войска Донского. Агентами Деникина в среде союзников атаман Краснов давно был представлен как деятель «германской ориентации». Все попытки атамана изменить эту характеристику не имели успеха. Кроме того, при встрече иностранцев Краснов всегда распоряжался играть старый русский гимн. При этом он говорил: «У меня две возможности. Либо играть в таких случаях «Боже, царя храни», не придавая значения словам, либо похоронный марш. Я глубоко верю в Россию, потому похоронный марш играть не могу. Я играю русский гимн». Атамана за это за границей считали ещё и монархистом. Как следствие Дону не было никакой помощи от союзников. Но атаману было не до парирования интриг. Военная обстановка резко изменилась, войску Донскому угрожала гибель. Придавая особое значение территории Дона, Советская власть к ноябрю месяцу против Донской армии сосредоточила четыре армии численностью в 125 ООО бойцов при 468 орудиях и 1337 пулеметах. Тылы красных армий были надёжно прикрыты железнодорожными линиями, обеспечивавшими переброску войск и маневрирование, а части красных численно увеличивались. Зима выдалась ранней и холодной. С наступлением холодов развивались болезни, и начался тиф. 60-ти тысячная Донская армия начала численно таять и замерзать, а пополнений брать было негде. Ресурсы живой силы на Дону были совершенно исчерпаны, казаки были мобилизованы с 18 до 52 лет, а в качестве добровольцев были и старше. Было ясно, что с поражением Донской армии Добровольческая армия тоже прекратит свое существование. Но фронт донскими казаками держался, что позволяло генералу Деникину, пользуясь тяжёлым положением на Дону, вести через членов Войскового Круга подковёрную борьбу против атамана Краснова. В то же время большевики прибегли к своему испытанному средству - самым заманчивым обещаниям, за которыми не было ничего, кроме неслыханного вероломства. Но звучали эти обещания очень привлекательно и человечно. Большевики обещали казакам мир и полную неприкосновенность границ войска Донского, если последние сложат оружие и разойдутся по домам.

Указывали на то, что союзники помощи им не окажут, даже напротив, они помогают большевикам. Борьба против превосходящих в 2-3 раза сил противника угнетала моральный дух казаков, и обещание красных установить мирные отношения в некоторых частях стало находить сторонников. Отдельные части стали покидать фронт, обнажая его, и, наконец, полки Верхне-Донского округа решили вступить с красными в переговоры и прекратили сопротивление. Перемирие было заключено на основе самоопределения и дружбы народов. Многие казаки разошлись по домам. Через разрывы фронта красные проникали в глубокие тылы оборонявшихся частей и без всякого давления казаки Хопёрского округа покатились назад. Донская армия, оставив северные округа, отошла на линию Северского Донца, сдавая красным мироновским казакам станицу за станицей. У атамана не было ни одного свободного казака, всё было послано на оборону западного фронта. Угроза возникла над Новочеркасском. Положение могли спасти только добровольцы или союзники.

К моменту коллапса фронта Донской армии области Кубани и Северного Кавказа уже были освобождены от красных. К ноябрю 1918 года вооружённые силы на Кубани состояли из 35 тысяч кубанцев и 7 тысяч добровольцев. Эти силы были свободны, однако генерал Деникин не торопился оказывать помощь обессиленным донским казакам. Обстановка и союзники требовали единого командования. Но не только казаки, но и казачьи офицеры и генералы не хотели подчиняться царским генералам. Эту коллизию нужно было как-то решать. Под давлением союзников генерал Деникин предложил атаману и Донскому правительству собраться на совещание, с целью выяснения отношений Дона и командования Добрармии. 26 декабря 1918 года в Торговой собрались на совещание донские командиры Денисов, Поляков, Смагин, Пономарев с одной стороны и генералы Деникин, Драгомиров, Романовский и Щербачёв с другой. Заседание было открыто речью генерала Деникина. Начав с изложения широких перспектив борьбы с большевиками, он призвал присутствующих забыть личные обиды и оскорбления. Вопрос единого командования для всего командного состава являлся жизненной необходимостью, и всем было понятно, что все вооружённые силы, несравненно меньшие в сравнении с частями противника, должны быть объединёнными под одним общим руководством и направлены к одной цели: уничтожению центра большевизма и занятию Москвы. Переговоры шли очень тяжело и постоянно заходили в тупик. Между командованием Добровольческой армии и казаками было слишком много расхождений, в области политики, в тактике и в стратегии. Но всё-таки с огромным трудом и большими уступками Деникину удалось подчинить себе Донскую армию.

В эти тяжёлые дни атаман принимал военную миссию союзников во главе с генералом Пулем. Они осмотрели войска на позициях и в резерве, заводы, мастерские, конезаводы. Чем больше видел Пуль, тем больше понимал, что помощь нужна немедленная. Но в Лондоне было совсем другое мнение. После своего доклада, Пуль был отстранён от руководства миссией на Кавказе и заменён генералом Бриггсом, который ничего не делал без команды из Лондона. А команд о помощи казакам не поступало. Англии нужна была Россия ослабленная, измученная и погружённая в перманентную смуту. Французская миссия вместо помощи предъявила атаману и Донскому правительству ультиматум, в котором потребовала полного подчинения атамана и донского правительства французскому командованию на Чёрном море и полной компенсации всех убытков французских граждан (читай углепромышленников) в Донбассе. В этих условиях продолжалась в Екатеринодаре травля против атамана и войска Донского. Генерал Деникин поддерживал контакты и вёл постоянные переговоры с председателем Круга Харламовым и другими деятелями из оппозиции атаману. Однако, понимая всю серьёзность положения Донской армии, Деникин направил в район Мариуполя дивизию Май-Маевского и ещё 2 кубанские дивизии были эшелонированы и ждали приказа на выступление. Но приказа не было, Деникин ждал решения Круга относительно атамана Краснова.

Большой войсковой Круг собрался 1 февраля. Это был уже не тот круг, что был 15 августа в дни побед. Лица были те же, но выражение не то. Тогда все фронтовики были при погонах, орденах и медалях. Теперь все казаки и младшие офицеры были без погон. Круг в лице своей серой части демократизировался и играл под большевиков. 2 февраля Круг выразил недоверие командующему и начальнику штаба Донской армии генералам Денисову и Полякову. В ответ атаман Краснов оскорбился за своих соратников и сложил с себя должность атамана. Круг поначалу её не принял. Но в кулуарах доминировало мнение, что без отставки атамана помощи от союзников и Деникина не будет. После этого Круг отставку принял. На его место был избран атаманом генерал Богаевский. 3 февраля Круг посетил генерал Деникин, где был встречен бурными аплодисментами. Теперь Добровольческая, Донская, Кубанская, Терская армии и Черноморский флот были объединены под его командованием под названием Вооружённые Силы Юга России (ВСЮР).

Перемирие северодонских казаков с большевиками продолжалось, однако недолго. Уже через несколько дней после перемирия в станицах появились красные и начали производить среди казаков дикую расправу. Стали увозить хлеб, угонять скот, убивать непокорных и производить насилие. В ответ 26 февраля началось восстание, охватившее станицы Казанскую, Мигулинскую, Вешенскую и Еланскую. Поражением Германии, устранением атамана Краснова, созданием ВСЮР и восстанием казаков начинался новый этап борьбы с большевиками на юге России. Но это уже совсем другая история.

Использованы материалы:
Гордеев А.А. - История казачества
Мамонов В.Ф. и др. - История казачества Урала. Оренбург-Челябинск 1992
Шибанов Н.С. - Оренбургское казачество XX века
Рыжкова Н.В. - Донское Казачество в войнах начала ХХ века-2008
Брусилов А.А. Мои воспоминания. Воениздат. М.1983
Краснов П.Н. Всевеликое войско донское. «Патриот» М.1990
Лукомский А.С. Зарождение Добровольческой армии.М.1926
Деникин А.И. Как началась борьба с большевиками на юге России.М.1926

Много лет назад, молодым журналистом, я столкнулся в работе над историей антифашистского подполья с одним фактом: в одном из городов Украины, мгновенно занятом фашистской армией, местное НКВД, со всеми секретаршами и уборщицами, влилось в состав Гестапо! Чуть ли не до 1942 года они продолжали носить советскую форму и так же ревностно служить Гитлеру, как только что служили Сталину.
Какое отношение это имеет к нам? Самое прямое. Все государственные службы, как бы они ни перестраивались, всегда будут обслуживать верхушку государства, служить властям! Причем, каждый из чиновников, может быть каким угодно порядочным человеком, исповедовать любые взгляды, но, находясь в системе государственной службы, при любом его собственном к ней отношении будет выполнять задачу государства, а точнее, тех, кто сейчас находится у власти. Придет другой хозяин - столь же квалифицированно будет обслуживать его. Поэтому нечего удивляться, что все структуры, выверенные, отлаженные и профессиональные, совсем недавно обслуживавшие партаппарат, служат теперь новым хозяевам, соответственно учитывая сегодняшнюю ситуацию, но все так же профессионально и ревностно.

ПОЧЕМУ БОЯТСЯ КАЗАКОВ

Казачье движение, сохранявшее казачий дух только в ансамблях художественной самодеятельности и начавших развиваться военно-исторических клубах, вдруг мощно заявило о себе, объединившись в Союз казаков. С самого первого момента в ряды возрождающегося казачества были внесены семена раскола и развала. Поэтому не следует воспринимать нынешние трудности в движении как нечто непредвиденное и случайное.
Первое, что следует себе уяснить: в любом государстве, при любой системе любое массовое движение вызывает беспокойство властей. Его стараются взять под контроль. Предварительно расслоив. Причем, чем оно обширнее, тем на большее количество секторов, подгрупп его членят. Затем стараются сменить лидеров.
Если же и это удается, то рассеченное на фракции движение свалится во внутренней борьбе, потеряет энергию, лидеры движения будут неизбежно отсечены от рядовых членов и постепенно, теряя массовость, вначале грозное народное волеизъявление затухнет и превратится в некое подобие "клуба по интересам".
Казачье движение, начиная с Учредительного Круга, приняло форму совершенно неожиданную для нашей страны: оно стало патриотическим. Это ли было причиной или стремительный распад государства, но вначале движение развивалось нормально, без влияний извне.
С 1991 года оправившиеся охранные структуры или те, кто пытается влиять на нас (а здесь не исключается и влияние западных спецслужб, поскольку известно, и не раз докладывалось на Советах атаманов, какие астрономические суммы расходуются на "исследование" и развал казачьего движения в России), взялись за нас всерьез. И редкий атаман не почувствовал, как в затылок ему задышали профессионалы.
Все начинания казаков словно бы упираются в непробиваемую стену. Безликие чиновники отфутболивают все предложения на замкнутый круг бегания по кабинетам, где атаманы теряют время и здоровье. 6 то же самое время, ведется упорная и планомерная работа по отсечению атаманских правлений от казаков, по разложению казачества и его дискредитации.
Достаточно сказать, что без малого 2-х миллионный Союз казаков практически ни на одном правительственном собрании не имел законного представительства; в то же время, достаточно явиться в Москву десятку "ряженых", как они тут же становятся "звездами голубых экранов". Как правило, это "казаки-демократы", казаки, явившиеся в столицу "защищать Президента". Правда, неизвестно, кто на него нападает.
Так случилось, что мы - казаки - самая ориентированная на создание государства национальная сила. Лишенные государственного статуса, не можем ничего предпринять по защите государства. Правящие структуры не заинтересованы в нас, более того, вероятно, мы - как единственная организованная часть населения, - мешаем им проводить политику, антинародную по сути и антигосударственную по форме.

НАПРАВЛЕНИЯ ГЛАВНЫХ УДАРОВ

Блокируемое государством сверху, казачество непрерывно ощущает на себе "накат" уголовных элементов, выражающийся и во внедрении уголовного, криминального контингента, и в постоянном провоцировании казаков на противоправные действия.
Так, при разгроме мафиозных структур у них неоднократно изымались комплекты казачьей амуниции, а то и еще проще: отцы мафий перекупают казаков, предпочтительно в небольших группах, занимающихся охранной деятельностью.
Основная- же масса казачества дробится весьма профессионально, стандартно, а стало быть, легко вычисляется.
Деление происходит по следующим признакам:
- на "белых" и "красных" (Это деление поначалу не прошло, но сейчас снова поднимается на щит. Казаки в Союзе такое деление приняли со смехом, тогда стали создаваться "белые организации" и деление - противопоставление "белых" казаков и "красного" союза казаков в какой-то степени состоялось. Хотя основой всех этих санкционированных "белых" движений служит голая демагогия, ничего не имеющая с действительным нынешним положением в России);
- на казаков и неказаков (Очень сложный вопрос, поскольку у настоящих коренных чистокровных казаков, сто раз высланных из мест традиционного проживания, как правило, никаких документальных подтверждений их казачьего происхождения не сохранилось. Но для разрушителей нет ничего лучше. Важно посеять раскол, найти повод для столкновения);
- на верующих и неверующих.
Эти три направления ударов по казачеству, постоянно видоизменяясь и модернизируясь, давят ежедневно, ставя порой движение под угрозу запрещения.
С самого начала казаки ушли от социально-партийного построения, но именно по особенностям казачьего движения и наносится удар. Таких особенностей тоже три: церковь, институт совета стариков и большое количество военных среди казаков.
Церковь сама переживает сложные времена. Поэтому не всегда в казачьем землячестве есть достойный и понимающий всю сложность движения пастырь. Но даже если со священником повезло, община не застрахована от раскола по религиозному признаку. Ужасную роль играет здесь Русская зарубежная церковь (статья писалась до объединения РПЦ и РПЦзР. - Прим. ред.). Само отделение "Русская Православная церковь за рубежом", имеющая приход в России, звучит, по меньшей мере, нелепо. Зарубежная церковь обвиняет наших иерархов во всех смертных грехах, - о чем она и говорить не может, ибо не была в это время в России и не знает всех реалий, - играет роль политической партии.
Используются люди, скажем так, не совсем адекватные. И если нехитрыми методами в казачьем объединении вычислены психически неустойчивые люди, обиженные или просто больные - именно с ними ведется планомерная работа. Так что, когда кричит и заходится в истерике ненормальный - ищите рядом с ним нормального, который молчит...
Следующий удар нанесен по военным. Достаточно каждому из нас припомнить случаи "смуты", бузы и т.д., чтобы легко вычислить, что большая часть, во всяком случае "затравка", как правило, исходит либо от офицеров, либо от военных пенсионеров. Военные, являясь частью государственной структуры, легко управляемы. В настоящее время, когда им повышены оклады, с одной стороны, а с другой, реально для каждого стоит вопрос об увольнении из сильно сокращаемой армии, - они прекрасный материал для обработки. Причем, здесь влияние происходит и сверху - со стороны офицеров высших чинов. Неслучайно сейчас во многих казачьих объединениях просматривается общая тенденция к смене атаманов на военных.
Здесь просматривается далеко идущая тенденция, губительная для казачества. Военизация казачества вернет нас к тому узко специализированному назначению, в котором нас использовала монархия. Мы опять вернемся к монофункции - станем только армией, и все казачество превратится в род войск. О возрождении народа во всей полноте бытия и духовности придется забыть.
Больше всего мне бы не хотелось посеять в казачестве подозрительность, недоверие к своим братьям, в подавляющем большинстве и слыхом не слышавшим ни о какой вербовке или закулисной борьбе. Но мы сейчас живем в совершенно иных условиях, даже чем полгода назад: казачество набирает мощь. Это уже не нечто непонятное с ностальгическим белогвардейским налетом - это сила. Или, во всяком случае, движение, способное противостоять развалу державы.
Мы прекрасно понимаем и то, что из нас старательно делают политическое пугало, наделяя нас иногда преувеличенной мощью и организованностью.
Возрождение казачества, со своей атрибутикой, военно-исторической экипировкой, поначалу имело неясно очерченные цели и многими воспринималось как особый род художественной самодеятельности. Срок слишком невелик, чтобы запамятовать, что иные видели в казаках нечто вроде ДОСААФ.
К ноябрю 1990 года стало ясно, что казаки пойдут дальше ношения чубов и лампасов, что это не фольклорный ансамбль, а нечто мощное, хотя бы по тому, какие переживания и мечты связывает с ними основная масса русского народа. Вот тут-то и была совершена первая попытка перехвата власти в только что народившихся казачьих обществах. "Как бы демократические силы", готовя развал державы, сильно рассчитывали на казаков. К весне 1991 года среди нас велась бешеная агитация под знаменами "антикоммунизма". Партия еще была жива, и казаки благосклонно слушали агитаторов.
Однако резко ухудшавшаяся экономическая обстановка, дестабилизация, развал армии, замораживание всех решений по поводу казачества заставляли атаманские правления проводить осторожную политику: слишком часто мы,. казаки, были козлами отпущения, разменной монетой в чужой игре, слишком памятны нам были годы истребления и слишком ясно было, к каким последствиям поведет политика раздробления на удельные княжества могучей и стабильной державы.

О РОЛИ АТАМАНОВ

Между тем, центробежные силы в стране набирали обороты. На Тереке, в Сунже, в Молдавии (тогда еще), в Прибалтике уже потянуло дымом и кровью. И это заставляло казаков, правда, ценою неимоверных усилий атаманов, не давать воли крикунам.
Однако в это время пошло бурное возникновение "плавающих центров". В каждом городе стало по три-четыре казачьих организации. Однако большинство казаков упорно держалось Союза казаков, несмотря на значительные усилия и вливания финансов в параллельные движения.
События 19 августа 1991 года могли сыграть роковую роль в судьбе казачества.
Могла повториться трагедия революции, когда брат встал бы на брата. Трудно сказать, что спасло нас: то ли разумное поведение большинства атаманов, то ли молитва наших предков, а может быть, быстротечность конфликта, однако казаки в драку не ввязались. Не будем обольщаться, - скорее всего, не успели, да и, собственно, осоловевшим от лет застоя людям было трудно за три дня осознать себя в условиях гражданской войны.
Чем дальше отодвигался конфликт, тем отчетливее вставала правота Патриарха и Церкви, призвавших народ и казаков к смирению и благоразумию. Отрезвляюще прозвучала атаманская команда: "Не надо нам этой славы, не будет нам и позора!"
Однако до решения в Беловежской пуще о гибели СССР, до отстранения Горбачева от власти все, без исключения, атаманы подвергались бешеной травле, все обвинялись в поддержке ГКЧП, и многие ждали и арестов, и репрессий...
Кстати, под этим соусом были уничтожены все русские патриотические движения в республиках. Постигла бы, безусловно, эта участь и казачьи организации, если бы среди защитников Белого дома не оказались казаки, которые, как и повелевала традиция, стали на защиту слабого, каким тогда казался Президент. Им должны мы быть благодарны за то, что, хотя бы на первых порах, казаки выглядели безусловными защитниками демократии.
Если быть честными, то большинство казаков не сочувствовало ни Президенту, ни ГКЧП, с ужасом ожидая первых боев новой гражданской, которая до сих пор еще кровоточит в наших семьях. Это не ускользнуло от пристального внимания наших"исследователей", и именно с этого момента работа с казачеством перешла в фазу открытого давления и всего того, о чем я уже говорил.
Причем, как ни надеялись те казаки, которые называют себя "белыми" "сторонниками Президентской власти" на какие-то льготы, преимущества (в первую очередь для себя лично), ничего не получили и они.
Бесспорно, что личность атамана играет в нынешний период огромную, если не решающую, роль. В этом специфическая особенность не только нашего времени, но, может быть, и России вообще.
На Западе, где механизм государственности отлажен, для развития необходима идея, мысль, которая бы словом вошла в целостную систему, заработала там и стала неотторжимой. В России такой системы либо нет, либо она не просматривается. Поэтому исходить приходится от личности: есть личность - есть дело. Нет личности - ничего нет. Убит Александр Подколзин - потеряна Сунжа. Я не хочу сказать, что он удержал бы ее, но неслучайно оставление Сунжи казаками началось с убийства атамана.
И тут мы касаемся еще одной формы изощреннейшего давления, которому ежедневно подвергаются атаманы, - делается это с двоякой целью: дискредитации движения вообще и амортизации материала - то есть выведение атаманов из рабочего состояния. Используются любые методы: от угроз и провокаций до прямой клеветы - с тем, чтобы максимально вывести руководителей движения из равновесия.

ЦЕЛИ ТЕХ, КТО РАЗДЕЛЯЕТ КАЗАКОВ

Зачем же нужно любой ценой выбить атаманов из колеи? Движение мощно, оно, несмотря ни на какие трудности, развивается. За ним следуют уже не только казаки. Поэтому важнейшей задачей для наших противников является на сегодняшний день смена лидеров. Через некоторое время часть объединившихся разойдутся сами собой. Казакам будет предложена старая модель, на каждом сходе будут подбрасываться новые идеи с требованием немедленного исполнения. Людям не будут давать опомниться, довести начатое до конца... Каждый раз новые и новые программы, идеи, дела - в результате полная неподвижность.
На этом казачье движение, столь пугающее наших противников, можно будет считать законченным. Во все казачьи структуры войдут представители властей, неказаки или казаки, далекие от подлинных интересов своего народа, и при формальном выполнении прежних задач, опустят казачество в анабиоз - теперь уже навсегда.
Так что же нам делать? Главный вывод, к которому я хочу подвигнуть казаков, - все, что с нами происходит - неслучайно. Казачество выросло из рамок художественной самодеятельности, поэтому стало объектом воздействия профессионалов, за которыми экономика, опыт, методика и система.
Но, как веками складывалась система развала общественных и национальных движений, в те же века отрабатывалась и методика их сохранения, - и здесь тоже накоплен равный по объему опыт. Поэтому системе нужно противопоставить систему, профессионалам - профессионалов!
Как это делается - тема отдельная.

Б. АЛМАЗОВ
Печатается по газете
«Оренбургский казачий вестник»
за 1993 год

Казачий Дон: Пять веков воинской славы Автор неизвестен

Донское казачество в Гражданской войне

9 апреля 1918 года в Ростове собрался Съезд Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов Донской республики, который избрал высшие органы местной власти – ЦИК под председательством В.С. Ковалева и Донской совнарком под председательством Ф.Г. Подтелкова.

Подтелков Федор Григорьевич (1886–1918), казак станицы Усть-Хоперской. Активный участник установления советской власти на Дону на начальном этапе Гражданской войны. В январе 1918 г. Ф.Г. Подтелков был избран председателем Донского казачьего военно-революционного комитета, а в апреле того же года на I съезде Советов Донской области – председателем Совета народных комиссаров Донской советской республики. В мае 1918 г. отряд Ф.Г. Подтелкова, осуществлявший принудительную мобилизацию казаков северных округов Донской области в Красную Армию, был окружен и пленен восставшими против советской власти казаками. Ф.Г. Подтелков был приговорен к смертной казни и повешен.

И Ковалев, и Подтелков были казаками. Большевики специально выдвинули их, чтобы показать, что не настроены против казаков. Однако реальная власть в Ростове была в руках местных большевиков, которые опирались на красногвардейские отряды из рабочих, шахтеров, иногородних и крестьян.

В городах проходили повальные обыски и реквизиции, расстреливались офицеры, юнкера и все другие, кого подозревали в связях с партизанами. С приближением весны крестьяне начали захват и передел помещичьих и войсковых запасных земель. Кое-где были захвачены запасные станичные земли.

Казаки не вытерпели. С началом весны вспыхнули пока еще разрозненные казачьи восстания в отдельных станицах. Узнав о них, Походный атаман Попов повел из Сальских степей свой «Отряд вольных донских казаков» на север, к Дону, на соединение с повстанцами.

Пока Походный атаман вел свой отряд на соединение с казаками восставшей Суворовской станицы, восстали казаки под Новочеркасском. Первой поднялась Кривянская станица. Ее казаки под командованием войскового старшины Фетисова ворвались в Новочеркасск и выбили большевиков. В Новочеркасске казаки создали Временное донское правительство, в которое вошли рядовые казаки чином не выше урядника. Но удержать Новочеркасск тогда не удалось. Под ударами большевистских отрядов из Ростова казаки отошли на станицу Заплавскую и укрепились здесь, пользуясь весенним разливом Дона. Здесь, в Заплавской, они стали копить силы и формировать Донскую армию.

Соединившись с отрядом Походного атамана, Временное донское правительство передало П.Х. Попову всю военную власть и объединило военные силы. Очередным штурмом 6 мая Новочеркасск был взят, а 8 мая казаки при поддержке отряда полковника Дроздовского отбили большевистское контрнаступление и отстояли город.

Ф.Г. Подтелков (стоит справа) (РОМК)

К середине мая 1918 года в руках восставших было всего 10 станиц, но восстание стремительно ширилось. Правительство Донской советской республики бежало в станицу Великокняжескую.

11 мая в Новочеркасске восставшие казаки открыли Круг спасения Дона. Круг избрал нового Донского атамана. Им был избран Петр Николаевич Краснов. В довоенные годы Краснов зарекомендовал себя как талантливый писатель и прекрасный офицер. Во время Первой мировой войны П.Н. Краснов проявился как один из лучших кавалерийских генералов русской армии, прошел боевой путь от командира полка до командира корпуса.

Область войска Донского провозглашалась демократической республикой под названием «Всевеликое войско Донское». Высшей властью на Дону так и оставался Большой войсковой круг, избираемый всеми казаками, кроме находившихся на срочной военной службе. Избирательные права получили женщины-казачки. В земельной политике при ликвидации помещичьего и частного землевладения в первую очередь землей наделялись малоземельные казачьи общества.

Образец документа Всевеликого войска Донского

Всего в ряды войск для борьбы с большевиками было мобилизовано до 94 тысяч казаков. Верховным вождем вооруженных сил Дона считался Краснов. Непосредственно командовал Донской армией генерал С.В. Денисов.

Донская армия делилась на «Молодую армию», которую стали формировать из молодых казаков, ранее не служивших и на фронте не бывших, и на «Мобилизованную армию» из казаков всех остальных возрастов. «Молодую армию» предполагали развернуть из 12 конных и 4 пеших полков, обучать ее в районе Новочеркасска и держать в запасе как последний резерв для будущего похода на Москву. «Мобилизованную армию» формировали в округах. Предполагалось, что каждая станица выставит по одному полку. Но станицы на Дону были разной численности, одни могли выставить полк или даже два, другие могли выставить лишь несколько сотен. Тем не менее общее количество полков в Донской армии с огромным напряжением довели до 100.

Чтобы снабжать такую армию оружием и боеприпасами, Краснов вынужден был идти на контакт с немцами, которые стояли в западных районах области. Краснов обещал им нейтралитет Дона в продолжавшейся мировой войне, а за это предложил наладить «правильный товарообмен». Немцы получали на Дону продовольствие, а взамен снабжали казаков захваченным на Украине русским оружием и боеприпасами.

Праздник Георгиевских кавалеров в Офицерском собрании Новочеркасска, конец 1918 г. (НМИДК)

Сам Краснов немцев союзниками не считал. Он открыто говорил, что немцы казакам не союзники, что ни немцы, ни англичане, ни французы Россию не спасут, а лишь разорят ее и зальют кровью. Союзниками Краснов считал «добровольцев» из кубанских и терских казаков, которые восстали против большевиков.

Явными врагами Краснов считал большевиков. Он говорил, что, пока они стоят у власти в России, Дон в состав России входить не будет, а будет жить по своим законам.

В августе 1918 года казаки вытеснили большевиков с территории области и стали на границах.

Беда заключалась в том, что Дон не был един в борьбе с большевиками. Примерно 18 % боеспособных донских казаков поддержали большевиков. Почти полностью на их сторону перешли казаки 1, 4, 5, 15, 32-го Донских полков старой армии. Всего донские казаки составили примерно 20 полков в рядах Красной Армии. Из среды казаков выдвинулись видные красные военачальники – Ф.К. Миронов, М.Ф. Блинов, К.Ф. Булаткин.

Почти поголовно большевиков поддержали донские иногородние, стали создавать свои части в Красной Армии донские крестьяне. Именно из них была создана знаменитая красная конница Б.М. Думенко и С.М. Буденного.

В целом раскол на Дону получил сословную окраску. Казаки в подавляющем большинстве были против большевиков, неказаки в подавляющем большинстве большевиков поддерживали.

В ноябре 1918 года в Германии произошла революция. Перая мировая война закончилась. Немцы стали возвращаться на родину. Поставки оружия и боеприпасов на Дон прекратились.

Зимой большевики, отмобилизовав в целом по стране миллионную Красную Армию, начали наступление на запад, чтобы прорваться в Европу и развязать там мировую революцию, и на юг, чтобы подавить, наконец, казаков и «добровольцев», мешающих им окончательно утвердиться в России.

Казачьи полки стали отступать. Многие казаки, пройдя свою станицу, отставали от полка и оставались дома. К концу февраля Донская армия откатилась с севера к Донцу и Манычу. В ее рядах оставалось всего 15 тысяч бойцов, еще столько же казаков «болтались» в тылу армии. Краснов, в котором многие видели немецкого союзника, подал в отставку.

Уверенные в непобедимости Красной Армии большевики решили раз и навсегда раздавить казачество, перенести на Дон методы «красного террора».

Из книги Как зовут вашего бога? Великие аферы XX века [журнальный вариант] автора Голубицкий Сергей Михайлович

Ощущение гражданской войны За окном шла гражданская война. В начале 1864 года казалось, что чаша весов наконец-то склонилась в сторону «конфедератов». Сначала южане потопили юнионистский военный корабль «Хаузатоник» в порту Чарлстон, затем выиграли сражение под Оласти во

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ВР) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ДО) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (КА) автора БСЭ

Из книги Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений автора Серов Вадим Васильевич

Кто говорит, что на войне не страшно, / Тот ничего не знает о войне Из стихотворения «Я только раз видала рукопашный» (1943) поэтессы-фронтовика Юлии Владимировны Друниной (1924-1991): Я только раз видала рукопашный. Раз - наяву и сотни раз во сне. Кто говорит, что на войне не

Из книги Казачий Дон: Пять веков воинской славы автора Автор неизвестен

I. Казачество на заре своей истории

Из книги История. Новый полный справочник школьника для подготовки к ЕГЭ автора Николаев Игорь Михайлович

IV. Донское казачество в начале XX века

Из книги автора

Войско Донское в начале XX века Административное устройство, население, управление, экономика, землевладение. Область войска Донского занимала обширную территорию около 3 тыс. квадратных верст. В административно-территориальном отношении она делилась на 9 округов:

Из книги автора

Донское казачество и революция 1905–1907 гг Казачьи части в борьбе с революционными выступлениями. Трагические события 9 января 1905 г. в Петербурге стали прологом первой русской революции. В бурные революционные катаклизмы в той или иной мере были вовлечены практическиДонское казачество в период между Февральской и Октябрьской революциями Образование на Дону высших органов казачьего управления. Уже в марте 1917 г. Временное правительство, учитывая доминировавшие среди казачества настроения, приступило к рассмотрению вопроса о

Из книги автора

Казачество и Октябрьская революция Донское армейское казачество и восстание большевиков в Петрограде. К моменту большевистского восстания в Петрограде в октябре 1917 г. в составе столичного гарнизона находились 1, 4 и 14-й Донские казачьи полки общей численностью 3200

Из книги автора

VI. Донское казачество в 1920–1930-х гг

Из книги автора

Казачество в эмиграции Исход Ты ж иди, родной мой, на чужбину, Честь свою казачью береги! Сибирская казачка М.В. Волкова (Литва – ФРГ) Поражение Белого движения в Гражданской войне 1917–1922 годов обусловило массовый исход российских граждан в зарубежье. …С крушением всех

Из книги автора

Причины победы большевиков в Гражданской войне Поскольку население России преимущественно состояло из крестьян, позиция именно этого сословия определяла победителя в гражданской схватке. Получив землю из рук советской власти, крестьянство занялось её переделом и мало

Вечером 4 августа в Еланской станице Шолоховского района Ростовской области состоялось торжественное открытие мемориального комплекса "Донские казаки в борьбе с большевиками". Трудами многих казаков, прежде всего Владимира Петровича Мелихова, мемориал увековечил память семи главных административных и военных вождей Тихого Дона во время Гражданской войны. Шесть из этих вождей представлены бронзовыми барельефами: Е. А. Волошинов, В. М. Чернецов, А. М. Каледин, А. М. Назаров, С. В. Денисов и И. А. Поляков, седьмой увековечен в четырёхметровой бронзовой статуе с атаманским перначом в руках - генерал Пётр Краснов, атаман Всевеликого Войска Донского.

"ОДУМАЙТЕСЬ, ТОВАРИЩИ, КОМУ ПАМЯТНИК СТАВИТЕ?"

Для того, чтобы осознать, что открытие мемориального комплекса в станице Еланской не имеет никакого отношения к "открытию памятника Гитлеру", как поспешили заявить некоторые местные жители, надо всего лишь понять одну простую вещь. Хотя в мемориале представлены именно вожди Донского войска (и в этом качестве памятник - один из первых), прежде всего мемориал поставлен в память о трагедии всего Донского казачества. И такие же мемориалы надо поставить на землях всех казачьих войск, бывших в России накануне Гражданской войны. Потому что больше никакой осязаемой памяти казаки по себе, увы, не оставили. И не оставили не потому, что сами пожелали исчезнуть без следа, а потому, что им сильно "помогли" это сделать. Кто же именно?

В советской, а то и в российской историографии можно встретить точку зрения, что казаки сами оттолкнули от себя большевиков, которые всеми силами пытались интегрировать их в новую жизнь. Виной этому, мол, были отсталость казаков и их упорное нежелание порвать с "эксплуататорами". Поэтому, стало быть, если и получили, то по заслугам. Посмотрим, насколько справедлива эта точка зрения и что именно представляло из себя российское казачество накануне революции.

КЕМ КАЗАКИ БЫЛИ И ЧТО С НИМИ СДЕЛАЛИ

Общая численность казачества в 1917 году составляла не менее 4.4 миллиона человек (по некоторым данным, 6 7 миллионов). В строю при этом было несколько больше 300 тысяч казаков. Общая же численность населения Российской империи накануне революции оценивалась в 166 миллионов человек, а Императорской армии - в 10 12 миллионов человек. Из общей численности казаков Донское войско насчитывало более 2,5 млн. казаков, Кубанское - 1,4 млн., Терское - 250 тыс. Общая численность Амурского, Уссурийского, Сибирского и Забайкальского казачьих войск составляла чуть меньше 1 миллиона человек. Уральское казачество насчитывало более 150 тысяч человек, от которых после Гражданской войны не осталось и следа, что делает судьбу этого войска уникальной даже по меркам революционной России.

Казачество было одним из самых закрытых сословий Российской империи. Казаком нельзя было стать, им можно было только родиться - с 1811 года особым царским указом было запрещено выходить из казачества и записываться в казаки. Станичные и окружные Круги и Атаманы пользовались значительной самостоятельностью в расходовании средств: строили школы, гимназии, военные училища, назначали пенсии инвалидам войн и семьям погибших, строили мосты, чинили дороги и так далее. Каждый казак обязан был служить 20 лет, из них 4 года в кадровых частях, 7 лет - в запасе 1 й очереди. После этого он мог привлекаться в строй лишь в случае большой войны. Это значит, что, начиная службу в 21 год, он уже с 32 лет мог спокойно заниматься семьёй и хозяйством.

Казаки, наряду с крестьянством и духовенством, были одним из наиболее консервативных сословий в Российской империи. При этом они были отлично организованы, поголовно вооружены и превосходно обучены владеть оружием. Разумеется, любая власть обязана была считаться с ними и, по возможности, старалась привлечь их на свою сторону.

Не стала исключением и Советская власть. 7 декабря 1917 года II Съезд Советов выпустил "Обращение к трудовому казачеству". Интересно, чем же попытались привлечь казаков большевики? Казаки были консервативной, самоорганизующейся и вооружённой силой. Большевики же выступали за слом всего старого, за "диктатуру пролетариата", никак не совместимую с самобытным казачьим укладом, и за поголовное разоружение всех, кроме них самих и тех, кто согласится за них воевать. Казалось бы, никаких точек соприкосновения у казаков с большевиками не было и быть не могло.

Но нет, такая точка всё таки нашлась. Называлась она ровно так же, как и у нынешних идейных "национал демократов", почти ничем не отличающихся от идейных большевиков, даже национальной принадлежностью - "Долой труд!". В смысле - "Долой государственную службу!". И казачья молодёжь, особенно фронтовики, на это купилась.

Действительно, служба казаков государству была тяжела, даже в материальном отношении. Например, каждому молодому казаку его курень (то есть большая патриархальная семья) должен был купить коня, пику, шашку, винтовку, кинжал, два револьвера, по два комплекта летнего и зимнего обмундирования и так далее. И в мирное время, не говоря уже о военном, казак никуда не смел отлучаться более чем на трое суток без разрешения станичного атамана. Помимо обязанности выходить на войну, каждый казак должен был регулярно бывать на военных сборах, по своей серьёзности и напряжённости несопоставимых с теми, что проходили советские "партизаны".

А Ленин предложил казакам три популистских пункта, которые "старорежимникам" крыть было нечем:

1) Для казаков отменялась обязательная военная служба;
2) Все обязанности по обмундированию и вооружению служащих казаков брала на себя советская казна;
3) Всем казакам разрешалась свобода передвижения по стране, военные сборы отменялись.

Реальное же наполнение этих пунктов, как их понимали "про себя" большевики во главе с Лениным, было совершенно другое, и казакам вскоре пришлось в этом убедиться на своём горьком опыте:

1) Тех, кто не шёл в Красную армию воевать вдали от родных мест, расказачивали и переселяли в Центральную Россию или в Сибирь;
2) Для того, чтобы получить из казны оружие и снаряжение, казаки должны были сначала их туда сдать, за сокрытие оружия - расстрел;
3) Ходить и ездить можно было куда угодно, но только днём, даже в своей собственной станице: комендантский час, за его нарушение - расстрел.

И тогда, и сейчас коммунисты и их сторонники утверждали и утверждают, что главным в плане мотивации репрессий над казачеством был материально-классовый момент: так как большая часть казаков была зажиточной, то и попала под карающий меч расказачивания.

Это не совсем так. Главной мишенью репрессий был именно традиционный уклад. Справедливости ради, стоит сказать, что насаждавшаяся большевиками классовая ненависть вовсе не сводилась к принципу "грабь награбленное", хотя включала его как один из главных идеологических компонентов. Консервативные сообщества, более или менее лояльные старой России, истреблялись независимо от их благосостояния: просто по факту консервативности и лояльности.

"ДОЛЖНЫ БЫТЬ УНИЧТОЖЕНЫ ПОГОЛОВНО"

Гипотезу, что Советская власть изначально планировала уничтожение казачества как класса именно из за особенного уклада жизни, подтверждают, в первую очередь, сами советские документы. Например, решение Донского бюро РКП (б) "Об основных принципах в отношении к казачеству", датированное апрелем 1919 года:

"1. Существование донского казачества с его экономическим укладом жизни, остатками экономических привилегий, прочно укрепившимися реакционными традициями, воспоминаниями о политических привилегиях, пережитками патриархального строя, с доминирующим бытовым и политическим влиянием более богатых стариков и тесно сплоченной группы офицерства и чиновничества, стоит перед пролетарской властью неизменной угрозой контрреволюционных выступлений.

Эти выступления тем более опасны, что военная организация казачества входила неотъемлемой частью даже в его будничную мирную жизнь. Вообще, обучение военному искусству, которое делает каждого казака от 18 лет до возраста полной физической старости искусным воином, дает контрреволюции готовый кадр солдат (до 300 тыс. человек), которые очень быстро могут мобилизоваться (примеры всех бывших восстаний) и вооружиться (запрятанным с величайшей хитростью оружием).

Положению Советской власти, угроза успешного наступления на которую иностранного империализма далеко еще не устранена, наличность этого кадра живой силы контрреволюции грозит величайшей опасностью.

Все это ставит насущной задачей вопрос о полном, быстром и решительном уничтожении казачества как особой бытовой экономической группы, разрушении его хозяйственных устоев, физическом уничтожении казачьего чиновничества и офицерства, вообще всех верхов казачества, активно контрреволюционных, распылении и обезвреживании рядового казачества и о формальной ликвидации казачества.

2. Практическое проведение этой задачи в настоящий момент должно сообразоваться со стратегическим положением фронта, дабы не вызвать немедленными внутренними выступлениями осложнений для фронта и дабы неосмотрительными демонстративными репрессиями не приостановить разложения среди казаков, еще остающихся в рядах противника.

Применение репрессий, массового террора должно носить характер обоснованной кары за поведение отдельных лиц, хуторов, станиц (попытки восстания, противодействие Советской власти, шпионаж и т. п.).

По отношению к южному, наиболее контрреволюционному, казачеству должен быть проведен экономический террор (экономическое обескровление казачества). Мерами такого порядка должны явиться:

1. Обезземеливание многоземельного черкасского казачества, обезземеливание наиболее контрреволюционных групп других округов.

2. Упразднение войсковой собственности на землю (уничтожение войсковых, юртовых земель), наделение этой землей малоземельных местных крестьян и переселенцев с соблюдением, по возможности, форм коллективного землепользования.

3. Конфискация рыболовного имущества у казаков по Дону (владение которыми обусловливало одну из существующих привилегий казачества) и передача его рыболовным артелям и крестьянам-рыбакам.

4. Наложение контрибуций на отдельные станицы.

5. Проведение чрезвычайного налога с таким расчетом, чтобы он главной своей тяжестью, наряду с крупной буржуазией, лег на казачество..."

Ещё короче это можно сформулировать словами другого апрельского документа Донбюро: "само существование казачества с его укладом жизни, привилегиями и пережитками, а, главное, умением вести вооружённую борьбу представляет угрозу Советской власти. Донбюро предлагало ликвидировать казачество как особую экономическую и этнографическую группу путем его распыления и расселения за пределы Дона"

Истинную мотивацию столь жестоких действий в отношении казачества можно лучше понять из следующей мысли, высказанной Троцким: "Казаки - единственная часть русской нации, способная к самоорганизации. По этой причине они должны быть уничтожены поголовно". Отсюда становится ясной и неприличная для политика эмоциональность, которую высказывал Троцкий по поводу судьбы казаков: "Это своего рода зоологическая среда, и не более того. Стомиллионный русский пролетариат даже с точки зрения нравственности не имеет здесь права на какое то великодушие. Очистительное пламя должно пройти по всему Дону и на всех них навести страх и почти религиозный ужас. Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции... Пусть последние их остатки, словно евангельские свиньи, будут сброшены в Черное море..." Для расправы с пассионарными субэтносами русского народа, как видно отсюда, можно "притянуть за уши" даже ненавидимое всеми большевиками, а особенно "этническими", Евангелие - лишь бы натравить различные части русского народа друг на друга...

Итак, в 1918 году большевики развернули против казаков форменный террор, который был "законодательно" оформлен директивой ВЦИК от 24 января 1919 года "Об истреблении казачества" (!) - случай, не имевший прецедентов в российской истории, когда целые субэтносы русского народа подлежали истреблению в законодательном порядке: им надлежало, как выражался об этом Троцкий, "устроить Карфаген". После таких директив ожидать от простых донских, кубанских и терских казаков верности "единой и неделимой России", в советском обличье активно их истреблявшей, было бы как то странновато.

Сначала казаков подавляли силой, уничтожая не только всех, кто поднял оружие против Советской власти, но и всех подозрительных вообще, даже просто случайным образом.

"... Предлагаю к неуклонному исполнению следующее: напрячь все усилия к быстрейшей ликвидации возникших беспорядков путем сосредоточения максимума сил для подавления восстания и путем применения самых суровых мер по отношению к зачинщикам-хуторам:

А) сожжение восставших хуторов;
б) беспощадные расстрелы всех без исключения лиц, принимавших прямое или косвенное участие в восстании;
в) расстрелы через 5 или 10 человек взрослого мужского населения восставших хуторов;
г) массовое взятие заложников из соседних к восставшим хуторам;
д) широкое оповещение населения хуторов станиц и т. д. о том, что все станицы и хутора замеченные в оказании помощи восставшим, будут подвергаться беспощадному истреблению всего взрослого мужского населения и предаваться сожжению при первом случае обнаружения помощи; примерное проведение карательных мер с широким о том оповещением населения".

"Реввоенсовет 8 й армии приказывает в наикратчайший срок подавить восстание предателей, воспользовавшихся доверием красных войск и поднявших мятеж в тылу. Предатели донцы еще раз обнаружили в себе вековых врагов трудового народа. Все казаки, поднявшие оружие в тылу красных войск, должны быть поголовно уничтожены, уничтожены должны быть и все те, кто имеет какое либо отношение к восстанию и к противосоветской агитации, не останавливаясь перед процентным уничтожением населения станиц, сжечь хутора и станицы, поднявшие оружие против нас в тылу. Нет жалости к предателям. Всем частям, действующим против восставших, приказывается пройти огнем и мечом местность, объятую мятежом, дабы у других станиц не было бы и помысла о том, что путем предательского восстания можно вернуть красновский генеральско-царский режим".

Но довольно цитировать советские документы. Приведённых выше цитат более чем достаточно, чтобы понять общую их направленность. Перейдём к судьбам отдельных казачьих войск, погибших в Гражданской войне, большинству из которых, как показали реалии последних десятилетий, так и не суждено возродиться.

Будучи ограничены объёмом публикации, мы не можем рассказать обо всех исчезнувших казачьих войсках, например, об Астраханском, Уссурийском или Семиреченском казачестве, или о так и не обустроенном до конца Евфратском войске. Поэтому ограничимся лишь наиболее многочисленными казачьими войсками, в наибольшей степени оказавшими влияние на ход русской истории начала середины XX века.

ДОНСКОЕ, КУБАНСКОЕ И ТЕРСКОЕ КАЗАЧЕСТВО

Первый раз донские казаки приняли сторону большевиков в конце 1917 - начале 1918 года "из интереса" и из желания прекратить войну. Их надежды были сразу же жестоко обмануты. Уже в ответе ДонскомуКругу от командующего Северным отрядом Ю. В. Саблина, датированном 12 февраля 1918 года, утверждалось, что "казачество как таковое должно быть уничтожено с его сословностью и привилегией, это обязательно". Долго терпеть первую попытку "расказачивания" донцы не собирались, и уже 21 марта 1918 года в станице Суворовской вспыхнуло антикоммунистическое восстание, вскоре охватившее весь Дон. В начале мая 1918 года был собран Круг спасения Дона, который выбрал Атаманом генерала П. Н. Краснова и приступил к освобождению Дона от большевиков и к строительству собственной государственности - "до восстановления национального государства в общероссийском масштабе".

Второй раз донцы поддались на посулы большевиков в конце 1918 - начале 1919 года, когда авторитет Краснова и Круга Донского войска зашатался под ударами красных войск на фронте и добровольцев с "союзниками" - в тылу. Казаки под воздействием разлагающей Донское войско красной пропаганды, так и не дождавшись прибытия обещанных Деникиным "союзников", бросали фронт, надеясь "замириться с большевиками" по предложенному последними принципу: "Вы - сами по себе, и мы - сами по себе". Весна 1919 года показала, насколько обманывались казаки в своих наивных ожиданиях.

Третий и последний раз за Гражданскую войну донские казаки массово переходили на сторону красных уже в 1920 году - во время абсолютно позорной для добровольческого командования Новороссийской эвакуации и особенно во время капитуляции Кубанской армии на Черноморском побережье, когда красным сдались 2 донских и 4 кубанских корпуса, брошенных добровольцами. Большая часть сдавшихся пошла к красным не из любви к ним - красных они ненавидели давно и упорно - а только потому, что белых после этой капитуляции они ненавидели ещё больше. Как рассказывал в июне 1920 года бежавший из красного плена донец Гундоровского полка, "Братвы у них нашей - страсть. Есть донцы, есть и кубанцы... Видел я у них и своих станичников. Есть и офицеры, что попали в плен к красным в Черноморье. "Дудочки, - говорят, - чтобы мы когда нибудь опять стали служить белым. Зачем бросили нас на произвол судьбы в Новороссийске? Показали там себя господа генералы. Довольно тешить их превосходительства, будя с нас". Эти, которых захватили красные у моря, самые злющие. Свирепеют почём зря. Растуды твою так, говорят, ваше генеральё".

Трагическая участь Кубанского казачьего войска, второго по численности после Донского, помимо прочих обстоятельств, была обусловлена злополучной интригой политиканов из Кубанской Рады с "самостийностью". Эта "самостийность" достигла своего апогея осенью 1919 года, когда члены Рады заключили с горцами Кавказа договор, согласно которому кубанские войска отдавались в распоряжение горского правительства. В момент, когда на Московском направлении решалась судьба всей Белой борьбы, нельзя было назвать такой договор иначе, как изменой. Расправа над "самостийниками", которую учинил приехавший на Кубань генерал Врангель, окончательно подорвала дух многих кубанских казаков, наивно полагавших, что "Рада за нас заступается". Кубанцы массово стали бросать фронт, надеясь у себя дома договориться с большевиками. Нечего и говорить, что после эвакуации добровольцев из Новороссийска кубанцев в лучшем случае ждала Красная армия и польский фронт, в худшем и наиболее частом - северные и сибирские лагеря. Остатки осознававших свою идентичность кубанских казаков были добиты в конце 1920 х и в начале 1930 х годов: коллективизация, голодомор, "чёрные доски", неудачные восстания, подавленные карателями - обо всём этом в произведениях советского агитпропа, типа фильма "Кубанские казаки", не найти ни одного упоминания.

Терское казачье войско, самое малочисленное из трёх казачьих войск Юга России, вынуждено было сойти с исторической сцены самым первым. К моменту Октябрьской революции терских казаков в строю оставалось меньше 40 тысяч человек. Атаман Терского войска Михаил Александрович Караулов своим авторитетом и военно-административными способностями заставил считаться с Терским войском горцев, издавна враждебных терскому казачеству и окружавших его со всех сторон. Но 12 декабря 1917 года атаман Караулов был убит на станции Прохладная революционными солдатами, и горцы с терскими казаками сразу начали резать и отстреливать друг друга. Практически всю Гражданскую войну терцы провели, главным образом, на своей земле, истекая кровью под натиском многократно превосходящих сил горцев и поддерживавших их большевиков. Эвакуироваться из Новороссийска и, впоследствии, из Крыма, удалось лишь единицам во главе с последним Атаманом Терского войска Г. А. Вдовенко. Большая же часть выживших терских казаков подверглась "расказачиванию", а их земли и имущество были отданы чеченцам.

ОРЕНБУРГСКОЕ И УРАЛЬСКОЕ КАЗАЧЕСТВО

В Оренбурге и на Урале казачество было поляризовано по своим политическим взглядам куда больше, чем в Кубани и на Дону. Правда, противоположным образом. Если значительная часть Оренбургского казачьего войска, за исключением военного училища, высшего начальства и многих офицеров, почти сразу перешла на сторону красных, то уральцы практически поголовно заняли сторону белых.

Причин этому несколько: в частности, Оренбургское казачье войско было сравнительно "молодым" и в нём был огромный процент фронтовой молодёжи, поддавшейся пропаганде большевиков и пошедшей под начало главных оренбургских "червонных казаков" братьев Кашириных. Правда, после начавшихся репрессий на землях Оренбургского войска многие старшие казаки и даже фронтовики перешли к белым.

Уральское же казачье войско, напротив, имело давние традиции, существуя, как минимум, с XV века. К тому же большую часть Уральского войска составляли казаки староверы, которых приводили в мистический ужас перевёрнутые пентаграммы на кителях и фуражках красноармейцев (всю Гражданскую войну красные звёзды носились именно таким образом - в более поздний советский период зловещим напоминанием об этой "антихристовой печати" остался только орден Боевого Красного Знамени).

Собственно, большевики особо и не скрывали, что их целью на территории Уральского казачьего войска, как и везде, был именно геноцид казаков, уничтожение всего боеспособного казачества, способного поднять против них оружие. Очень показателен в этом плане роман Д. А. Фурманова "Чапаев": "Чапаев, такой чуткий и гибкий во всех своих действиях, так быстро всё улавливавший и ко всему применявшийся, понял здесь, в степях, что с казаками бороться надо уж не тем оружием, каким боролись недавно с мобилизованными насильно колчаковскими мужичками. Казаков на испуг не возьмёшь, захваченной территорией с толку их не собьёшь, территория казацкая - вся широкая степь, по которой будет он скакать вдоль и поперёк, в которой всюду найдёт привет казачьего населения, будет жить у тебя в тылу, будет неуловим и бесконечно вреден, - серьёзно, по настоящему опасен. Казацкие войска не гнать надо, не ждать надо, когда произойдёт у них разложение, не станицы у них отымать одну за другою, - это дело очень важное и нужное, но не главное. А главное дело - сокрушить надо живую силу, уничтожить казацкие полки. Если из пленных колчаковцев было можно восполнять поредевшие ряды своих полков, то из пленных казаков этого набора делать невозможно: тут - что казак, то и враг непримиримый. Во всяком случае, другом и помощником сделается он не скоро! Уничтожение живой неприятельской силы - вот задача, которую поставил Чапаев перед собою".

Так что после такой "генеральной диспозиции" Чапаевской дивизии возмущение Фурманова и его героев "жестокостями" со стороны уральских казаков, как минимум, непоследовательно. Война между уральскими казаками и чапаевцами шла бескомпромиссная - на взаимное истребление. Правда, после сдачи Уральска атаман Уральского казачьего войска 33 летний генерал-лейтенант Владимир Сергеевич Толстов сумел разработать план специальной операции, в ходе которой уральцы с ничтожными потерями смогли уничтожить штаб Чапаевской дивизии и убить самого Чапаева (всего было убито и взято в плен более 2500 красноармейцев), но эпидемия тифа в рядах уральских казаков и резкое увеличение численности 4 й Туркестанской армии вынудили их навсегда покинуть свою землю и отступить к Гурьеву, на берег Каспийского моря. Примерно 90 процентов личного состава Уральского войска погибло не в боях, а именно от занесённого пленными красноармейцами тифа, лечить который у казаков было нечем: практически во всех полках, имевших по 500 человек списочного состава, в строю осталось по 40 60 казаков.

5 января 1920 года генерал Толстов со своим штабом, беженцами и остатками последних двух полков Уральского войска (всего 15?000 человек) оставил Гурьев и проделал тяжелейший 700 километровый путь по "Голодной степи" на Форт-Александровский - по его собственному выражению, "от красных лап в неизвестную даль". Особенно тяжёлые потери уральцы понесли во время подъёма на плоскогорье Мангышлак и на самом плоскогорье, через которое даже местные киргизы пройти зимой считали невозможным. Уральцы прошли, но ценой огромных жертв: по свидетельству одного из кавалеристов каппелевцев, проделавших этот путь вместе с Уральским войском, "цепь трупов на верстах тридцати тянулась беспрерывно...". 13?000 человек замёрзли в дороге или были убиты "красными киргизами", которые грабили и убивали отставших. К счастью, часть казаков вошла в Форт-Александровский раньше прочих и прислала помощь каппелевцам и бывшим с ними уральцам. Сам Толстов после этого 5 апреля 1920 года покинул Форт-Александровский и вышел на Красноводск всего с 214 казаками.

22 мая, когда он перешёл границу с Персией, с ним было уже 162 казака. Из Персии Толстов перебрался во Францию, а оттуда в 1942 году переселился в Австралию. Вместе с ним были последние верные ему 60 казаков. Умер генерал Толстов в Сиднее, в 1956 году, в возрасте 72 лет. Вместе с ним навсегда закончилась история некогда великого и славного Уральского казачьего войска.

СИБИРСКОЕ, ЗАБАЙКАЛЬСКОЕ И АМУРСКОЕ КАЗАЧЕСТВО

Судьбы Сибирского и Забайкальского казачьих войск различаются по тому вкладу, который был внесён казаками каждого из этих войск в Гражданскую войну - и поразительно сходны в том, какая судьба ждала казаков обоих войск после того, как закончилась война.

Казаки Забайкальского войска, два полка которых (1 й Аргунский и 2 й Читинский) ещё в начале 1918 года заразились большевизмом, всю Гражданскую провели в боях у себя дома. Сибирские казаки, будучи индифферентны к пропаганде большевизма, остались столь же безразличны и к делу спасения от него Родины. Практически всё Сибирское войско в Гражданскую войну было больно ещё более тяжёлой болезнью, чем сам большевизм - так называемым "казачьим прагматизмом" и верой в то, что с большевиками можно договориться. Этому способствовало то, что настоящего большевизма сибирские казаки у себя ни разу не видели вплоть до падения власти Колчака. К тому же выборным атаманом Сибирского войска оказался бывший полицейский Иванов Ринов, известный на всю Сибирь своей "держимордовщиной". Поэтому участие Сибирского казачьего войска в боях против красных ограничилось, по большому счёту, одним-единственным крупным эпизодом - рейдом по тылам противника в начале осени 1919 года. Из-за бездарности и недисциплинированности Иванова-Ринова этот рейд, который мог спасти весь фронт колчаковской армии, существенных результатов не принёс. К 1921 году значительная часть сибирских, забайкальских и амурских казаков оказалась в изгнании, перейдя китайскую границу.

В отличие от европейских белоэмигрантов, сибирские и особенно забайкальские и амурские казаки, оказавшиеся в Китае, все 1920 е годы не прекращали борьбы против Советской власти. Почти каждый месяц несколько десятков, а то и сотен казаков прорывались через границу и устраивали рейды по приграничным городам и посёлкам. Целью налётов были отнюдь не простые рабочие и крестьяне, а местные партработники, высокопоставленные служащие и чекисты. У казаков была неплохо налаженная агентурная сеть на советском Дальнем Востоке, которая указывала им цели для нападений и карала вернувшихся из за китайской границы предателей.

Начало конца Забайкальского и Амурского казачьих войск наступило в 1928 году, когда в китайской провинции Синьцзян произошло восстание под марксистскими лозунгами против власти Чана Кайши. По уже обкатанному коммунистами в Финляндии и Закавказье "шаблону" в Северный Китай устремились "воины интернационалисты". К тому же именно 1928 1929 годы ознаменовались повышением активности белоказаков на восточной линии КВЖД - забайкальцы с боем прорывались к себе домой, переплывали Уссури и Амур, вырезали целые отряды и погранзаставы...

Поэтому Советское правительство сочло сентябрь-октябрь 1929 года удобным временем для того, чтобы вернуть хотя бы часть КВЖД в состояние на 1917 год. Заодно, разумеется, и жестоко поквитаться - не только с казаками, но и вообще со всеми русскими беженцами. Независимо от того, участвовали они в борьбе против Советской власти или нет. Независимо даже от пола и возраста. Каким именно образом это делалось, поведали те, кто уцелел и смог написать в города Китая, не тронутые резнёй:

"...30 го числа к нам привезли убитых - священника, его сына и семью Круглик из 6 ти человек (муж, жена и четверо детей).

Они были убиты и сожжены на масле, а еще убит с ними один возчик, у него здесь осталась жена и трое ребят. Вид убитых ужасный, священника можно узнать, лицо сохранилось. У жены Круглика лицо сохранилось и одна грудь, вот поэтому и узнали женщину, а у детей всё сгорело. Запаха от них нет, потому что они зажарились с кожей; для священника сделали гроб, для женщины и сына священника другой, а остальных шесть человек положили в один гроб".

В одном посёлке красные партизаны и бывший при них отряд комсомольцев убивали мужчин и женщин, а детей бросали живыми в реку или разбивали им головы о камни.

В другом поселке женщин и детей загнали в протоку и в воде расстреливали их, а оставшихся на берегу добивали кольями или бросали в разложенные костры.

Лишь в посёлках Аргунском, Комары и на хуторе Дамысово убито около 120 человек.

В посёлке Кацинор красные убили всех мужчин и много женщин.

При последнем налёте на Усль-Уровск 11 октября с. г. жители в отчаянии отстреливались от красных партизан из дробовых охотничьих ружей и старых берданок, красные окружили посёлок и открыли по нему огонь из пулёметов и из орудий стоявшей на р. Аргунь советской канонерской лодки. В результате этого налета перебито не менее 200 человек русского и китайского мирного населения.

Что к этому прибавить? Что убитый священник о. Модест Горбунов предварительно был подвергнуть пыткам, что его привязали за волосы к лошади, которая протащила его тело по земле. Что женщины и девушки, перед тем, как быть замученными или убитыми, были изнасилованы красными партизанами и комсомольцами.

Прибавим еще и то, что, по словам самих красных партизан (эти слова лично слышали некоторые бежавшие из Трёхречья) - они посланы советской властью с приказанием истребить всех без исключения русских переселенцев, живущих в Трёхречье, и уничтожить всё их имущество. В тех местах, где красные партизаны побывали, они точно исполнили этот приказ сатанинской власти и не их вина, если некоторым жертвам удалось бежать и передать нам точно всё, что они видели и слышали в эти ужасные дни..." ("Хлеб небесный", 1929 г., N 13, Харбин).

Так закончила своё существование большая часть ушедших в Северный Китай Забайкальского и Амурского казачьих войск. За "победу" над безоружными женщинами и детьми в "конфликте на КВЖД" красноармейцы и каратели ГПУ получали боевые ордена и наградное оружие. А в память о погибших беженцах до сих пор так и не было поставлено ни одного памятного знака, ни одной мемориальной доски. Памятником им остались лишь пламенные послания, которые писал в их защиту к христианам всего мира первоиерарх РПЦЗ митрополит Антоний (Храповицкий), да стихотворение поэтессы Забайкальского казачьего войска Марианны Колосовой "Казачат расстреляли":

Видно ты уснула, жалость человечья?!
Почему молчишь ты, не пойму никак.
Знаю, не была ты в эти дни в Трёхречье.
Там была жестокость - твой извечный враг.

Ах, беды не чаял беззащитный хутор...
Люди, не молчите - камни закричат!
Там из пулемёта расстреляли утром
Милых, круглолицых, бойких казачат...

У Престола Бога, чьё подножье свято,
Праведникам - милость, грешникам - гроза,
С жалобой безмолвной встанут казачата...
И Господь заглянет в детские глаза.

Скажет самый младший: "Нас из пулёмета
Расстреляли нынче утром на заре".
И всплеснет руками горестными кто то
На высокой белой облачной горе.

Выйдет бледный мальчик и тихонько спросит:
"Братья-казачата, кто обидел вас?"
Человечья жалость прозвенит в вопросе,
Светом заструится из тоскливых глаз.

Подойдут поближе, в очи ему взглянут -
И узнают сразу. Как же не узнать?!
"Был казачьих войск ты светлым Атаманом
В дни, когда в детей нельзя было стрелять".

И заплачут горько-горько казачата
У Престола Бога, чьё подножье свято.
Господи, Ты видишь, вместе с ними плачет
Мученик-Царевич, Атаман Казачий!

ВОЗРОДИТЬ ЛУЧШЕЕ

Накануне катастрофы 1917 года наиболее крепкими и ценными сословиями русского народа были - крестьянство, духовенство, купечество и казачество. Именно эти сословия большевики постарались уничтожить в первую очередь. Для этого им надо было натравить разные части русского народа друг на друга. Они и не скрывали этого - например, применительно к крестьянам это озвучил Я. М. Свердлов в мае 1918 года: "Только в том случае, если мы сможем расколоть деревню на два непримиримых враждебных лагеря, если мы сможем разжечь там ту же гражданскую войну, которая... шла в городах... мы и по отношению к деревне сделаем то, что смогли сделать для городов". Из всех сословий расколоть казачество большевикам удалось в наименьшей степени, но достигнутый ими общий раскол русского народа сделал это обстоятельство уже не столь важным. И раскол этот продолжается, в значительной мере, до сих пор.

Для того, чтобы излечить его, и ставятся памятники. Памятники нужны не погибшим. Они нужны нам самим - для исторической памяти и правильной идеологической оценки людей и событий. Никто не знает, возродится ли российское казачество. Очень уж основательно его уничтожали почти всю первую половину XX века. Но если памятников не будет - не будет исторической памяти. А в этом случае казачеству точно никогда не суждено больше возродиться.

Http://www.specnaz.ru/article/?1137