Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился;
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».
В1. К какому типу лирики относится стихотворение А.С. Пушкина «Пророк»?
В2. Какая тема является ведущей в стихотворении?
В3. Как называется художественно-выразительное средст во, использованное поэтом в строке: «Отверзлись вещие зени цы, / Как у испуганной орлицы...»?
В4. Какое слово, использованное в первой строфе, харак теризует положение лирического героя?
В5. В строке «И гад морских подводный ход...» использо вано повторение однородных согласных звуков, передающее движение морских обитателей. Назовите это фонетическое средство.
В6. Назовите контекстуальные синонимы, характеризую щие лирического героя и использованные в финальной строфе стихотворения.
В7. Укажите название лексического средства, использо ванного в следующих словосочетаниях: «десницею кровавой», «вещие зеницы», «перстами легкими».
С1. Как лирический герой стихотворения А.С. Пушкина «Пророк» воспринимает голос Бога? Почему?
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, -
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, -
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».
Слушать стихотворение А.С Пушкина «Пророк». Вот как читает Иннокентий Михайлович Смоктуновский это стихотворение в фильме «Вновь я посетил…»
Анализ стихотворения А.С. Пушкина «Пророк»
Когда было написано это стихотворение? Стихотворение «Пророк» было написано Пушкиным в 1826 году. «Пророк» стал патетическим гимном поэзии. А.С. Пушкин виртуозно при помощи библейских символов выразил пророческую миссию поэта и представил его идеальный образ. На многие века этот стих поставил высокую планку одухотворенности и стремления к истине, которыми должны обладать лирические произведения.
Стих наполнен яркими зрительными образами. Ему присуща пейзажность, характерная для большинства лирических произведений Александра Сергеевича. Библейский сюжет из книги пророка Исайи переосмыслен лириком в ключе его эпохи. Пророк, которому в его скитаниях явился посланник Бога, олицетворяет собой поэта и музу, вдохновляющую на истинное творчество.
Большое значение при создании стиха «Пророк» имели переживания Пушкина по поводу провала восстания декабристов, среди которых у него было достаточно друзей. Именно эти события подтолкнули поэта к изучению Библии и последующему созданию стихотворения о высокой миссии поэта.
Жанр и композиция
Начало стихотворения изображает бескрайнюю пустыню, которую автор неслучайно называет мрачной. Ведь лирический герой не просто находится в ней, а «влачится». Дословно это означает «плестись, еле передвигаться». Лирический герой изможден духовной жаждой, пытается двигаться вперед. Всего в двух строках автор изображена такая глубокая картина. Истощенный путник в безжизненной пустыне.
Неслучайно шестикрылый серафим является герою на перепутье. Это символ определенного переломного момента в жизни. Именно в этот час происходит судьбоносная встреча, которая из обычного человека делает пророка. Вывод напрашивается сам собой: поэтом не рождаются, а становятся. И главная задача лирика – нести свет в души и сердца людей, открывать глаза на будущее.
Со второй по шестую строфу автор подробно описывает, как путник стал пророком. Особенно тщательно показано, как серафим одним касанием глаз, ушей, рта и груди скитальца преображает все его органы чувств. Так постепенно происходит превращение в пророка, несущего божью миссию – служить людям, нести добро и истину человеческим сердцам. Неслучайно дары серафима производят болезненные метаморфозы в поэте – именно через страдания возможно осмысление божественных истин и своего предназначения.
В третьей – заключительной – части стиха читатель видит уже перерожденного поэта, мудрого и красноречивого. К нему обращается Бог. Теперь миссия лирика – «глаголом жечь сердца». Образ также ассоциируется с Библией, ее началом, где «вначале было Слово». Именно слова являются главным инструментом человеческого общения и основным орудием поэта в его обращении к общественности.
Нарастающий темп задает размер стиха – четырехстопный ямб. Жанр стихотворения - ода.
Образы и тропы
Центральный образ – лирический герой, который вначале является простым человеком и постепенно перерождается в Божьего посланника, предсказателя.
Образ серафима неслучаен, ведь это самый близкий к Богу ангел. Именно он наставляет героя на истинный путь и вкладывает в его уста мудрость – «жало мудрыя змеи».
Образ Бога появляется в заключительных строках в виде голоса с небес и озвучивает основную мысль стиха. Это классический образ для изображения предназначения человека. Так для лирического героя еще раз подтверждается его миссия – пробуждать словом сердца людей. Этот образ появляется во многих произведениях, тематически связанных с поэтическим творчеством.
Стих насыщен старославянскими словами, которые придают высокий книжный стиль произведению и характеризуют библейский характер сюжета. Например: глас, мудрыя, перста, зеницы, внемли, содроганье.
Произведение насыщено метафорами: например, глаголом жги сердца, неба содроганье. Ярко дополнить образы помогают сравнения: как у испуганной орлицы, как труп.
Я не собиралась писать о Лермонтове, не то, чтобы не хотела, а скорее не решалась о нем писать. О Пушкине писать легко, а о Лермонтове трудно. Он соткан из противоречий, казалось бы несовместимых. Непонятно, как это умещалось в одной душе, и что в ней происходило. Постижение души Лермонтова - занятие непростое и небезопасное. Возможно, проживи он долгую жизнь, все это разрешилось бы в его творчестве, и что бы мы тогда прочли - невозможно себе представить. Жизнь его была короткой, и, похоже, он всегда это знал, предчувствовал. Писал, сравнивая себя с Байроном: «Я раньше начал, кончу ране. Мой ум немного совершит…»
У Лермонтова был дар Божий, стихи его красивы и благозвучны, мелодика их разнообразна. Часть лирики Лермонтова можно назвать интеллектуальной. Ираклий Андроников любил говорить о том, как Лермонтов был умен, сравнивал его в этом плане с Пушкиным, и сравнение было, конечно же, не в пользу Александра Сергеевича. В стихах Лермонтова есть глубокие мысли, неожиданные, выраженные в точной и совершенной стихотворной форме. Но впечатление такое, что они не плод долгих мучительных размышлений, а результат внезапного прозрения. Стихи Лермонтова полны каких-то отрывочных откровений.
Вообще, от сравнения Пушкина и Лермонтова трудно удержаться, все этим занимались. И не удивительно. Лермонтов пришел как бы вослед Пушкину и занял после него место первого поэта. Но ведь Пушкин - наше все, он - солнце нашей поэзии, и всех последующих мы видим как бы в свете этого солнца. Невозможно, например, не сравнить стихотворения этих двух поэтов, которые одинаково называются «Пророк». Оба поэта написали их в возрасте 26-27 лет. Я помещу их здесь, чтобы вам не надо было искать.
А.С. Пушкин
ПРОРОК
Духовной жаждою томим,
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».
М.Ю. Лермонтов
ПРОРОК
С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром божьей пищи;
Завет предвечного храня,
Мне тварь покорна там земная;
И звезды слушают меня,
Лучами радостно играя.
Когда же через шумный град
Я пробираюсь торопливо,
То старцы детям говорят
С улыбкою самолюбивой:
«Смотрите: вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами.
Глупец, хотел уверить нас,
Что бог гласит его устами!
Смотрите ж, дети, на него:
Как он угрюм и худ и бледен!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его!»
В пушкинском «Пророке» поражают мощь и красота стиха. Но мы поговорим о содержании. Первая строфа - состояние героя стихотворения до главного события.
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, —
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Шестикрылый серафим явился в ответ на духовную жажду, которая мучила героя. Серафим подготовил его к его великой миссии. Процесс подготовки был настолько страшным, что после него герой лежал «…как труп в пустыне…» и поднял его только Божий глас. Что было с ним дальше, как исполнял он свою миссию пророка, Пушкин не рассказал.
Лермонтов показывает своего пророка в период, когда он уже закончил свою миссию и закончил неудачно. Он разочарован и обижен. Люди не слушали его, побивали его камнями, и он от них бежал. Мы уже с вами вспоминали слова Джавахарлала Неру. Он говорил, что если пророка побивают камнями, это значит только, что он хорошо выполняет свою миссию пророка. Лермонтовский пророк видно об этом не знал. Он, похоже, ожидал, что люди послушают его и сразу исправятся, и будут благодарить его за то, что он наставил их на путь истинный.
Возможно ли, что пушкинский пророк кончит так же? Нет, это невозможно. Я не хочу сказать, что он сможет заставить людей не грешить, сделать безгрешными, это и Христу не удалось. Но пушкинский пророк не будет питать обиду на людей, постоянно думать о том, как люди дурно с ним поступили, жить этой обидой. Он будет страдать не за себя, а за людей, которых не умел спасти. Я сужу об этом по форме стиха, по его мощи, это звучит в стихе. Пушкинский пророк до появления серафима страдал духовной жаждой, которая заставила его удалиться в пустыню. Серафим перестроил его организм, и, вероятно, сделал неуязвимым для мелких обид. А лермонтовский пророк, похоже, страдает за себя, а не за людей. И если это так, то нечего было и соваться пророчествовать, у него не было никаких шансов.
Обида на людей - это как бы основной мотив стихотворения Лермонтова. И это мотив очень многих его стихов. То он обижен как непонятый пророк, то как непонятый и отвергнутый любовник.
Только не подумайте, что я так благоговею перед именем Пушкина и ослеплена его гением, что деталей уже не замечаю. Это не так. Мне не нравится строчка “ Открылись вещие зеницы, как у испуганной орлицы”. Эпитет “вещие”, мне кажется, не подходит к слову “зеница”, и вообще сравнение хромает. Глаза орлицы, испуганная или нет, маленькие и бессмысленные, и уж точно не вещие. “ И внял я неба содроганье, И горний ангелов полет, И гад морских подводный ход, И дольней лозы прозябанье” мог написать только избранник божий, особенно про дольнюю лозу. И для меня очень важна строчка “ Моих ушей коснулся он, - И их наполнил шум и звон”. Выходит, что шум и звон, который, очевидно, существовали всегда, поэт стал слышать после того, как серафим коснулся его ушей. Это ведь про то, о чём мы с вами, мне кажется, не раз говорили, об особой чуткости к ноополю (общему информационному полю), способности его слышать, которая собственно и есть гениальность, и она - дар божий. Я хочу сравнить ещё два стихотворения двух наших великих поэтов, написанных на одну тему.
Продолжение следует.
Анализ стихотворения Пушкина А.С. «Пророк»
«Пророк» считается шедевром пушкинскойдуховной лирики.
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился.
Метафорой «пустыня мрачная» поэт точно определил свое восприятие
земной жизни, но духовная жажда - это предчувствие Иного
знания. Духовная жажда вызвала посланника Божьего. Смысл его
появления - в духовном преображении поэта:
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами, легкими как сон,
Моих зениц коснулся он,
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Поэт говорит о том действии, которое производит серафим для
пробуждения духовного зрения, духовного слуха. Перед нами вертикальная
картина мироздания: от горнего (высшего) до дольнего
(низшего), от ангелов до немой природы (лозы). Весь мир открылся
перед поэтом, все мироздание целиком. Поэт-пророк все видит
и все слышит:
Моих ушей коснулся он, -
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
Есть особое состояние, при котором, образно говоря, слышно,
как «в поле трава растет». - «Дольней лозы прозябанье» похоже на него.
Но это еще не все, недостаточно иметь иное знание, нужно что-то еще:
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный, и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замерзшие мои
Вложил десницею кровавой.
Да, речь поэта не должна быть празднословной и лукавой, поэт
выбирает очень точный символ для обозначения качества языка поэта:
«жало мудрыя змеи» как символ мудрости. «Будьте мудры, как
змии...» (такие слова Христа есть в Евангелии от Матфея).
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул
262
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Внутреннее знание дается не просто, человек должен заслужить
его, выстрадать. Страдание очищает, дает другой взгляд на мир. «И само
пылающее сердце вряд ли когда-нибудь даст покой своему обладателю».
Исследователи отмечали, что Пушкин заимствовал сюжет «Пророка
» из Ветхого Завета, из книги пророка Исайи. Вот это место:
«И тогда прилетел ко мне один из серафимов, и в руке у него горящий
угль, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст
моих, и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие удалено
от тебя, и грех твой очищен. И услышал я голос Господа, говорящего:
кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли
меня (Исайя, 6, 6-8)». Нельзя сказать, что Пушкин полностью
использовал этот эпизод, точнее, он взял всего одну деталь, но дал ей
в своем стихотворении совсем другое звучание.
«Пророк» - это модель измененного сознания, в котором открывается
высшее предназначение творческой личности. Но узреть
пророческое служение - это еще не все; сколько людей, испытав подобный
опыт, прославляли свою гордыню, а Пушкин находит очень
точный образ, чтобы передать свое смирение перед Высшим знанием:
Как труп в пустыне я лежал...
Только глас Бога превращает человека в истинного творца, пророка,
избранного для служения людям самим Вседержителем:
И Бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.
Здесь Пушкин использует старославянизмы (восстань, виждь,
внемли), попробуем заменить их синонимами (вставай, пророк, смотри
и слушай) - разница огромная. Высокие слова, использованные поэтом,
должны были подчеркнуть, утвердить идею пророческого служения
поэта. «Исполнись волею моей», - услышал Пушкин глас свыше
и оставил как завет всей русской литературе: «Веленью Божьему,
о муза, будь послушна».
(По М.М. Дунаеву.)
Загрузка...
